Имя святителя Кирилла Туровского сияет золотыми буквами на скрижалях древнерусской литературы. Некогда он был почтен славой «паче всех на Руси» как «второй златословесный вития» (после Иоанна Златоуста). Именно поэтому его произведения переписывали из века в век и передавали от поколения к поколению. И именно благодаря этому многое из созданного Кириллом Туровским еще в XII веке дожило до XVII столетия и стало известно затем современной историко-филологической науке.

Однако, несмотря на его долгую пожизненную литературную славу и вопреки тому, что довольно скоро после смерти он был причтен к лику святых подвижников Церкви, известно об этом замечательном поэте-гимнографе, мыслителе и проповеднике крайне мало. Сведения о нем содержатся в Ипатьевской летописи, в посвященной ему «Службе» и в кратком житийном сказании, которое, как предполагают, было составлено на рубеже XII–XIII веков и затем попало в русский «Пролог» в качестве статьи, приуроченной ко дню его памяти 28 апреля по ст. ст. Однако первый источник лишь упоминает под 1169 г. о Кирилле как о Туровском епископе, а второй в силу его жанровой природы слишком абстрактен. И Житие святого не щедро на фактические данные.

Из Жития святого Кирилла Туровского можно узнать следующее. Местом рождения подвижника был Туров, в нем он и провел всю свою жизнь. Происходя из «богатой» семьи, но рано осиротев, Кирилл удалился от мира в туровский Свято-Никольский монастырь и после трехлетнего «испыта» принял там монашеский постриг. Спустя какое-то время он стал игуменом этого монастыря, а затем «в столп вшед, затворися». Будучи затворником, Кирилл «много Божественная Писания изложи», то есть, вероятно, занимался библейской экзегезой. Однако, когда слава о нем распространилась, он оставил затворничество и по воле Туровского князя и горожан стал епископом Турова. В этом качестве подвижник занимался обустройством епархии, в частности строительством храмов, и много проповедовал.

Просветительные труды были его главным занятием на протяжении всей его жизни. Житие содержит характеристику литературной деятельности Кирилла: «Андрею, Боголюбскому князю многа послания написал, которые читаются на праздники Господския; ина многа душеполезна словеса, яже к Богу молитвы, и похвалы многим, и ина множайша написав, Церкви предасть, канун великий о покаянии створи к Господу по главам азбуки». Свои последние годы подвижник провел на покое в Борисо-Глебском монастыре. Там он умер и там же был погребен.

Вот всё, что сообщает о святом Туровском епископе его Житие. Соотнося эти данные с косвенными историческими фактами, исследователи относят время рождения Кирилла к 10-м годам XII века, а время его смерти к концу столетия. Архиерейское же служение Кирилла приходится на 50–70 годы XII века. В дополнение к сказанному уместно привести характеристику внешности подвижника, известную по «Иконописному подлиннику»: «Подобием седой, волосы с ушей, борода с Николину, но не волнистая – прямая. Риза святительская, в амофоре...».

В Древней Руси Св. Кириллу Туровскому приписывали значительное число произведений. В настоящее время к несомненным сочинениям Кирилла относят чуть более тридцати текстов.

Прежде всего, важное значение имеет созданный Кириллом цикл молитв на всю седмицу. Этот цикл известен по большому количеству списков древнерусского и южнославянского происхождения начиная с XIII века. Начиная с конца XVI века и в течение XVII столетия его неоднократно включали в старопечатные молитвословы.

Составившие этот цикл молитвенные произведения предназначались для ежедневного чтения в монастыре – по одной после служб вечерни, утрени и часов.

В плане структуры и содержания молитвы, созданные Кириллом, вполне согласуются с библейско-христианской гимнографической традицией. Они построены на возгласах славословия, покаяния и прошения. Вместе с тем их художественные особенности запечатлели черты индивидуальной литературной манеры автора: свойственные ему изысканную риторичность, изобретательную и неповторимую образность, богатство теологической тематики.

Исходной темой является тема покаяния, исповедания: «…приими вечера сего моление, еже, недостойнее, всылаю Ти: яко голубь неразумием поучаюся, ли яко вран неподобно зовый; не хитростию бо словес возвышаю глас, но горестью душа из глубины сердца воздыша. Тебе преклоняю сердце…»

С темой покаяния сопряжены темы славословия и прошения. В интонационном плане обе они мажорны. Тема славословная строится на мотивах утверждения всемогущества Бога, хваления его как Творца и Промыслителя о мире: (для удобства восприятия упрощаю некоторые церковнославянизмы – Т.А.) «…ведаю бо бесчисленыя Твои щедроты и неизреченное Твое человеколюбие! Ибо от небытия мя в бытие привёл, и своего образа подобием украсил мя; словом же и разумом превыше скота вознёс мя, и твари всей владыку устроил мя; знающий времена и лета живота моего от юности моея и до ныне пекущийся обо мне, дабы спасён был; и прекрасному лику Твоих ангелов собеседником заповедал мне быти…» (Молитва воскресная по утрени).

Весьма стройно и последовательно организована стилистическая структура молитв. Однотипные риторические вопрошания, восклицания, утверждения, отрицания; сопоставления и противопоставления; перечислительные конструкции, построенные на основе амплификации, анафорического повтора, синтаксического параллелизма, – все вместе придает тексту своеобразную ритмику и, соответственно, держит читающего в эмоциональном тонусе, настраивая его на умилительный или же оптимистический лад.

Из всех творений Кирилла Туровского наибольшую славу среди древнерусских книжников обрели его проповеди. Недаром их чаще всего включали в сборники святоотеческих гомилий: «Торжественники» и «Златоусты». Вообще по рукописям известно значительное число таких текстов, в заглавии которых обозначено имя писателя. Однако благодаря научной критике только 8 из них считаются действительно созданными им, а его авторство относительно прочих текстов пока не доказано.

В плане художественной формы и содержания эти произведения являются блестящими образцами древнерусского церковного красноречия. Создавая их, Кирилл Туровский следовал своему излюбленному принципу символического подхода к предметам истории и веры, а также принципу риторической организации повествования. По признанию самого Кирилла, он стремился вящим образом «прославити», «воспети», «возвеличити», «украсити», «похвалити» то или иное библейское событие и, соответственно, церковный праздник. При этом Кирилл широко, тонко и умело использовал предшествующую литературную традицию, прежде всего, святоотеческое гомилетическое наследие, и не только как сокровищницу разнообразнейших риторических приемов, но и как кладезь богословской мысли и образно-эмоциональной речи.

Вслушаемся в одну из наиболее популярных и показательных для построения торжественных речей в Древней Руси – «Слово в новую неделю по Пасце».

Слово в первое воскресенье после Пасхи, называемое «Фоминой неделей», начинается скромным уничижением сил проповедника: «Для украшения праздника церковь требует великаго учителя и мудраго проповедника, а мы — нищи словом и мутны умом, и не имеем огня Святаго Духа на сложение душеполезных словес. Впрочем, любви ради сущих со мною братий мало нечто скажем о поновлении Воскресения Христова. А вы с прилежанием послушайте...»

Прежде чем перейти к основной части речи, проповедник объясняет смысл праздника прихожанам. Он в точности следует совету вначале назвать тему речи, описать ее и распространить. В теме ясно выявляется основная идея речи: мир обновляется и преображается верой Христовой.

Эта идея находит в проповеди образное воплощение: подобно тому как природа обновляется весной, языческий мир обновлён христианской верой. Вдохновение автора-оратора позволяет создать множество образов, показывая значение христианства для общественного и личного бытия.

Стилистически речь организуется повторами и параллельными конструкциями, причем каждая новая конструкция, период начинаются словом «Ныне…» Эта анафора действует на протяжении большей части текста:

Всмотримся в эти образные сопоставления:

Ныне небеса просветились, как бы совлекши с себя грубую одежду (вретища) тёмныхъ облаковъ светлымъ воздухомъ исповедаютъ славу Господню;

Небесами Кирилл называет не «видимое» небо, но небо «духовное, разумное», сравнивая его с апостолами, которые познавъ … явившагося им Господа и забывъ всю печаль и скорбь, освятившись Духомъ Святымъ, ясно проповедаютъ воскресеніе Христово.

Следующая метафора – солнце-Христос:

Ныне солнце, красуясь на высоте, восходит и радостию землю согревает; ибо Христос, Солнце праведное, возсиял отъ гроба и спасает всех верующих в Него.

Ныне красуется весна, оживляя земную природу, и ветры, тихо повевая, умножают плоды, и земля, питая семена, рождаетъ зеленую траву. Весна красная есть вера Христова, которая крещением возрождает человеческую природу: бурные ветры — греховные помыслы, которые чрез покаяние претворились в добродетели; земля же естества нашего, словно семя приняв Божие Слово, воистину дух спасения рождает.

Необыкновенны метафоры агнцев – ягнят и пастуха: первые скачут и веселятся, а учители Христова стада, о всех молясь, «Христа Бога славят, всех волков и агньцев во едино стадо собравшаго».

Необыкновенна метафора древа и плодов: «древа леторасли», то есть ветви, испускают, «и цветы благоухания процветают, и се уже ограды», то есть сады, «сладку подавают воню». Неверующий подобен древу дубравному (вот откуда современная метафора «дуба»), не имеющему плода, а когда присадилась Христова вера в нашем неверии, то люди, словно «цветы, добродетели рождают и райскаго жития ожидают».

Кажется, что используемая им метафорика бесконечна, ибо всё в этом мире может стать именем Бога: и реки апостольские, и трудолюбивая пчела, и доброгласные птицы, гнездящиеся под церковной крышей.

Речь заканчивается призывом, который оптимистично настраивает на будущие деяния и поступки:

Итак, братие, будем веровать во Христа Бога нашего; поклонимся Ему распятому, прославим воскресшаго, поверим явившемуся апостолам, похвалим пришедшаго оживить нас, исповедаем просветившаго нас, возвеличим подавшаго нам обилие всех благ, познаем Единаго от Троицы Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Ему же слава со Отцем и Святым Духом и ныне и присно.

В заключение следует сказать, что о святителе Кирилле Туровском написано много научных работ, его сочинения неоднократно издавались. Однако труд по составлению полного каталога действительно написанного Кириллом, как и приписываемого ему древнерусскими книжниками, до сих пор не создан. Соответственно, не написан и обобщающий научный труд, в котором творческая личность этого замечательного древнерусского писателя была бы исчерпывающе охарактеризована.

Татьяна Аннушкина