12.02.2024

Владислав Артемов: «Сохранить свой художественный вкус»

О творческих проектах и круге чтения рассказал главный редактор журнала «Москва» Владислав Артемов.

Материал подготовлен в рамках работы форума «Мiръ Слова».


– Владислав Владимирович, расскажите, пожалуйста, о Вашей текущей литературной деятельности. Чему уделяете внимание?

– Большую часть времени занимаюсь чужим творчеством — читаю материалы, присылаемые в журнал «Москва», отбираю, редактирую. Кроме того, приходится читать много рукописей, присылаемых на различные литературные конкурсы.
Недавно закончил небольшую повесть «История болезни», написал полсотни неплохих стихотворений. Всё это уже опубликовано или стоит в планах журналов и альманахов. «Неман», «Сура», «Немига литературная»… В марте издательство «Четыре четверти» выпустит мой роман «Пожар в коммуналке…»
Журнал «Москва» участвует в проекте Союзного государства, раз в год мы готовим и выпускаем номер, в котором представляем произведения современных белорусских авторов. Это тоже довольно хлопотное, отнимающее много времени и энергии.

– Что сегодня входит в круг вашего чтения?

– Большей частью — русская классика. Это чтение обязательное, необходимое даже и с медицинской точки зрения. Для того, чтобы сберечь духовное здоровье в нынешнем мире, чтобы сохранить свой художественный вкус, нужно прочитывать ежедневно не менее 50-100 страниц Лермонтова, Пушкина, Толстого, Гоголя, Чехова, Булгакова, Бунина, Набокова, Шукшина…
На ночь — страница из Евангелия.

– Какие книги из серии «Жизнь замечательных людей» можете отметить? Как объясняете популярность биографического жанра?

– Я не люблю подобные серии и вообще скептически отношусь к произведениям, в которых изображаются реальные люди или известные исторические деятели. Особенно если личности эти и эпоха, в которой они жили, бытовые ситуации, в которых они участвуют, изображаются слишком художественно и живописно.
Мне гораздо интереснее читать архивные документы, дневники и письма, протоколы, воспоминания близких… Впрочем, в серии ЖЗЛ имеются счастливые исключения. Это бывает там, где автор предоставляет документы, старается поменьше фантазировать, поменьше демонстрировать «своё видение», а скрывает себя, уходит в тень. К слову, то же касается и театра — чем меньше влияние режиссёра, тем лучше для пьесы…

– Какие экранизации классики и современной литературы Вам нравятся?

– Замечателен сериал, снятый лет двадцать назад, по роману «Идиот». Вероятно, фильм получился удачным по той причине, что там не видно режиссёрского произвола, а всё развивается так, как это придумал Достоевский. Я, помнится, однажды во время просмотра взял книгу и сверял действие по тексту — всё точно. Можно назвать десяток удачных экранизаций — «Собачье сердце», «Вий», «Обломов», «Анна Каренина», «Война и мир», «Тихий Дон», «На войне, как на войне»… Но, во-первых, это всё экранизации старые, а во-вторых, у кино есть роковой изъян — плоскость. Читая книгу, каждый человек в меру своего таланта является соавтором писателя, творит свой мир, представляет образы героев по-своему, видит по-своему предметы, природу, обстановку, в которой действуют персонажи и т.д. Иными словами, одна и та же книга порождает миллионы вариаций, миллионы художественных миров, сотворённых миллионами читателей-соавторов. И миры эти чрезвычайно разнообразны, хотя выросли из одного корня и в основе их гений одного автора. В кино же особенно не пофантазируешь, все видят одну и ту же плоскую картинку, в кино практически нет условий для зрительского соавторства и сотворчества. А если и есть, то в самой минимальной степени. Лишённый простора, зритель усаживается поудобнее, начинает чавкать и хрустеть попкорном. Он поневоле из творца переходит в разряд потребителя.

– Как Вы понимаете смысл литературного творчества?

– Зачем я нужен и в чём смысл моего творчества? И в чём вообще смысл моей жизни? Я думаю, что великое дело — обнадёживать людей. Так я постановил для себя, так когда-то ещё в молодости сформулировал цель своей писанины. Если от твоего существования в мире никому не стало легче и светлее, а наоборот — стало пасмурнее, если ты был людям в тягость, то не стоило тебе и рождаться. Не надо отравлять людей своим словом, угнетать читателя, нагружать его своими проблемами, своим мраком… Впрочем, это слишком большая тема и долгий разговор.
Люди, в общем-то, несчастны. Больны. Неумны. Бестолковы. Бедным мало денег. Богатые тоже плачут. Кто-то ненавидит власть, кто-то презирает страну, в которой живёт. Кого-то бросила любимая, кого-то угнетает родная мать. Люди сетуют, вопят: «Всё не так, ребята!..»
Ну а что не так? Наши праотцы за проявленное своеволие были лишены рая. И спущены на эту жёсткую землю. С благой целью — мол, поживите-ка без Бога. И убедитесь, каково это… Не в отвлечённой теории, а на собственном горьком опыте.
Мир этот, в принципе — место нашей ссылки. Исправительная колония общего режима. Это довольно примитивное, но, в сущности, самое верное преставление.
Поэтому украшайте свою тюрьму, не теряйте надежду, не унывайте сами и утешайте близких. Разве это не достойная задача для художника?

– Какие стихи о смысле творчества можете процитировать?

– Вот эпиграф к моей последней книге стихов «Дивный дом». И смысл его тесно связан с темой предыдущего вопроса:

Мои стихи… При болях острых
Или когда накроет страх —
Их будут раздавать медсёстры
В больницах и госпиталях.

– Сегодня для создания литературных произведений стали привлекать искусственный интеллект. Что Вы думаете о таких проектах?

– Думаю, что искусственный интеллект сможет создавать коммерческое чтиво среднего качества. Чтива такого уровня на современном книжном рынке — девяносто процентов. Потребитель для такого товара в мире давно подготовлен и выращен. Коммерческая выгода очевидна. Так что перспектива есть. И потребитель (читатель) будет этим суррогатом сыт, и волки (издатели), сэкономившие на гонорарах, довольны.
Но сфера литературы для ИИ дело побочное, можно сказать — почти безвредное и забавное хобби. Есть много опасений и предупреждений относительно того, каких ужасов может натворить с человечеством этот искусственный интеллект. Тут всё совсем не радужно, но процесс этот остановить нельзя. Я, как и всякий православный человек, знающий, куда движется наш мир, стараюсь не поддаваться унынию, а к неизбежному относиться спокойно, с героическим пессимизмом.

Подготовила Татьяна Медведева