17.03.2021

Усердный труженик на ниве духовного образования

Книга посвящена преподобномученику архимандриту Неофиту (Осипову) — верному соратнику и личному секретарю Святейшего Патриарха Тихона, усердному труженику на ниве духовного образования, знатоку Библии и богослову, мудрому духовному наставнику чад Русской Церкви в годы гонений, принявшему мученическую смерть в сибирском Мариинском лагере НКВД 3 ноября 1937 году. В составленном впервые подробном жизнеописании освещаются деятельность преподобномученика Неофита на духовно-учебном поприще, его страдания в тюрьмах, ссылках и лагере, его взаимоотношения с выдающимися иерархами XX в., пострадавшими за Христа и прославленными в лике святых, — исповедником Патриархом Тихоном, священномучениками Кириллом Казанским, Серафимом Угличским и священноисповедником Афанасием Ковровским.
Издание стало лучшим в номинации «Лучшая духовно-патриотическая книга» конкурса «Просвещение через книгу».

Интервью с автором-составителем книги Ольгой Хайловой опубликовано в журнале «Православное книжное обозрение».

— Кем был преподобномученик Неофит, которому посвящена Ваша книга? В чем значение его фигуры для истории нашей Церкви и для сегодняшних православных христиан?

— Архимандрита Неофита как выпускника Санкт-Петербургской духовной академии, принявшего в ее стенах монашество и священный сан, формально можно было бы отнести к категории ученых монахов. Действительно, ему было присуще прекрасное знание учения и наследия Церкви (что, кстати, позволило позднее Патриарху Тихону поручить отцу Неофиту принимать экзамены у ищущих священства), он занимался типичной для ученого монаха дореволюционного времени деятельностью в качестве ректора духовных учебных заведений. Однако этим не исчерпывается его значение для Церкви. Личный подвиг, искренняя любовь к Богу и Святой Церкви, удивительное сердечное и умное прилежание к изучению Библии, удивительная способность умом и сердцем глубоко вникать в суть людей, явлений, вопросов — всё это сделало отца Неофита не просто ученым монахом, но для нуждающихся в духовном окормлении — благодатным советником, для своих друзей-единомышленников — мудрым Аввой, можно сказать, старцем, а для всех нас, для современных христиан — не только живым и отвечающим на наши молитвы примером жизни во Христе и жизни отданной за Христа в мученичестве, но и святым отцом эпохи гонений, разрешающим сложные экклезиологические вопросы в свете Священного Писания и Предания Церкви. В письмах и между собой единомышленники называли отца Неофита Аввой. Митрополит Кирилл (Смирнов) начинал свои письма к нему обращением «Авво мой родной!». Эта строка и стала названием книги (согласно предложению нашей сотрудницы — Ольги Владимировны Косик, в свое время открывшей для меня отца Неофита), как отражающая и мудрость отца Неофита, и его любовь к Богу и ближним, вызывающую такую горячую ответную любовь у его великих и святых друзей, у тех, с кем его связывало истинное дружество во Христе.

— Это скорее научное, историческое или популярное издание?

— В нашем научно-исследовательском отделе новейшей истории под руководством протоиерея Владимира Воробьёва и при участии его заместителя иерея Александра Мазырина, глубоко вникающих в деятельность отдела и в каждую нашу книгу, выработался особый стиль книг о новомучениках. Можно сказать, что это сплав точных научных данных, полученных в результате серьезной архивной работы, с литературным, живым изложением жизни святого. Во все тонкости этого процесса меня посвятила наша сотрудница Ирина Ивановна Ковалева. Задача этих книг не просто представить результаты поиска всевозможных сведений о святом, но и прорисовать словами во всех деталях его духовный облик, познаваемый лучше всего через слово самого святого. Такой стиль наших книг делает их доступными для более широкого круга читателей, чем только ученые в области церковной истории. То есть можно сказать, что задача была повторить путь коллег, оказывающих друг другу согласно неписанному закону нашего Отдела самую щедрую помощь, и создать книгу как словесную икону в научной прозе. Работа над структурой и оформлением книги в нашем издательстве ПСТГУ, где трудятся знатоки книжного дела, — продолжение этого творческого процесса. Помогли также советы рецензента игумена Андроника (Трубачева).

— Как создавалась книга? Открылось ли во время работы что-то принципиально новое и неожиданное?

— В 2009 году отец Неофит был включен в Собор Новомучеников и исповедников Российских, и к тому времени вышла краткая публикация о нем отца Дамаскина (Орловского). В нашей базе данных «За Христа пострадавшие» тоже была биографическая справка. Чтобы найти новые данные, пришлось поработать в центральных и региональных архивах, побывать в местах служения и страданий преподобномученика Неофита. Наше исследовательское дело иногда называют «паломничеством в прошлое». Одна находка открывает путь к другой, а за поворотом обнаруживаются новые нити поиска. Например, в рамках конференции в городе Сыктывкаре удалось посетить место ссылки отца Неофита село Усть-Вымь и обнаружить в местном музее открытки с дореволюционными фотографиями села. А один из устроителей конференции М. Б. Рогачев щедро поделился альбомом с фотографиями зырянских ссыльных, в числе которых оказались архимандрит Неофит и митрополит Кирилл (Смирнов), а также ряд других новомучеников. Результатом архивного и библиотечного поиска новых данных в разных городах стали документы о Пекинской духовной миссии, сведения о духовно-учебной службе о. Неофита, упоминания о нем в письмах разных лет преосвященного Тихона (Беллавина), преосвященного Антония (Храповицкого), фотографии, статьи в периодике с упоминанием имени отца Неофита и даже его курсовое сочинение, написанное на первом курсе Санкт-Петербургской академии.
Самой неожиданной и невероятной находкой был переданный в ПСТГУ протоиереем Сергием Казаковым архив близкого друга отца Неофита священномученика Серафима (Самойловича). В нем оказались письма и документы, принадлежавшие преосвященному Серафиму, которые хранила у себя после его мученической кончины праведница XX века, преданная помощница новомучеников, исповедница Ираида Тихова. Позднее Ираида Осиповна передала архив своей подруге. В одной из построек во дворе ее дома в деревне Селиваново Угличского района Ярославской области он и был обнаружен в начале 2000-х годов и по воле новых хозяев дома передан протоиерею Сергию. В заветном чемодане оказался целый ряд интереснейших документов и писем эпохи гонений на Русскую Церковь — таких, как переписка архиепископа Серафима, его дневник, дневник Ираиды Осиповны Тиховой начала 1920-х годов и другие важные свидетельства эпохи. Но наиболее ценной частью коллекции оказались подлинные тринадцать писем священномученика Кирилла (Смирнова) к отцу Неофиту периода с августа 1933 года по март 1934-го и несколько собственноручных писем отца Неофита.

— Что говорил отец Неофит о принципах взаимоотношений христиан и Церкви с властью, в том числе, в условиях притеснения и гонений?

— Рассматривая вопрос о взаимоотношении Церкви и государства в исторической перспективе, отец Неофит отмечал, что Церковь не желала для себя гонений со стороны государства и всегда отвечала на них апологиями, посланиями, декларациями, но при этом поддерживала государство своими молитвами, трудами и средствами. Молилась и о мире и безмятежии. Однако не всякому государству этого достаточно. Если власть осуществляется людьми неверующими, то она не мирится с защитой верующими свободы религиозной жизни, так как и у языческого, и у неверующего государства другие представления о религиозной жизни, чем у Церкви.
Гонения на Церковь выявляют два типа экклезиологического мышления в Ее рядах: священномученик Вениамин (Казанский) характеризовал первый как стремление сохранить живые силы, а второй как готовность к мученичеству за Христа. Преподобномученик Неофит (Осипов) к первому типу относил ищущих успеха для внешнего положения Церкви, а ко второму — исповедающих идеальные взгляды, диктуемые православной совестью.
Те, кто готов претерпеть страдания за веру, должны, по мнению отца Неофита, четко представлять, в чем отличия страдания за защиту святынь и истин веры, от страданий, не носящих этого характера (например, за защиту принадлежащих приходу хозяйственных сооружений, приходских денежных средств). «Религиозная совесть не ошибется в вопросе о святынях, о мощах, о монастырях, о богослужебных местах и временах, о религиозном просвещении верующих. Религиозная совесть может разобраться и в вопросе об отношении к государству», — заявляет отец Неофит.

— О чем идет речь в работах «Мысли о страхе» и «Мысли о стыде»? Какое отношение они имеют к страхам и искушениям сегодняшних дней?

— В работе «Мысли о страхе» отец Неофит выделяет два главных вида страха — святой, или Божий (предметом которого является Бог) и — порожденный грехом (имеющий множество предметов). Святой страх может пониматься как благоговение, послушание благочестивой власти, благоразумная осторожность, а страх, порожденный грехом, как страх справедливого наказания, человекоугодие, боязливость и трусость. Сотериологическим значением страха является возвращение от рабского греховного страха к через покаяние к сыновнему страху Божию.
Оказалось, что в Библии понятия «страх» и «стыд» в ряде случаев могут пониматься как синонимы. Стыд бывает святой, вложенный в природу человека Богом, который препятствует его обладателю оскорбить Бога грехом. А бывает и стыд греховный, рождающийся в результате подмены предмета стыда. Так, попавшему в круг нечестивых людей бывает стыдно совершить при них требуемый совестью добрый поступок.
Труды отца Неофита «Мысли о страхе» и «Мысли о стыде» были написаны в период советской власти, которая с начала своего установления руководствовалась принципом «чрезвычайщины». Автору трудов было важно уяснить для себя — а он имел замысел составить также труд «Мысли о правде» — как в условиях «чрезвычайщины» отстаивать правду, не впадать в греховный страх, не совершать поступков, продиктованных греховным стыдом. Поскольку современную жизнь нельзя назвать свободной от давления на Церковь, то «Мысли о страхе» и «Мысли о стыде» могли бы помочь расстановке в душе правильных ориентиров.


— Планируется ли в будущем работа по изучению наследия священномученика Неофита и почитанию памяти этого святого?

— Пока определенных задач я не ставила, но уже наши иконописцы начинают знакомство с книгой для последующего написания иконы преподобномученику Неофиту. Составлена служба святому. Поскольку книга не проста для широкого чтения, можно было бы задуматься об ее сокращенной версии, в том числе и электронной. Еще один справочный труд отца Неофита «Псалтирь в богослужебных книгах» мог бы послужить созданию книги о значении Псалтири для гимнографии. И, конечно, статьи о богословии отца Неофита, его богословское учение об имени, о стыде, о страхе, его экклезиологические воззрения также могли бы быть размещены на подходящих сайтах. В настоящее время выходит в свет сборник ПСТГУ, посвященный Единству Церкви, где в статьях о взглядах эпохи гонений на Единство, Святость, Соборность и Апостольство Церкви видное место занимают воззрения отца Неофита по этим вопросам.

Беседовал Илья Агафонов