21.04.2023

Митрополит Климент: Не бойтесь радоваться

Мы проживаем Пасхальные дни, радуемся Светлому Христову Воскресению. Но иногда нет-нет, да и мелькнет мысль: а ведь Евангелие и святые отцы настраивают нас на покаянный лад, осознание своей немощи? И тогда кажется, что пасхальная радость о Воскресшем Христе касается более совершенных духом людей, по крайней мере, тех, кто достойно провел пост, а не нас, маленьких и немощных. Нам же надо продолжать пребывать в покаянном чувстве, осознании своего недостоинства.
Почему Христос, после Своего воскресения, не явился всем людям? Не явился всем распинавшим Его, кричавшим «распни, распни», пришедшим на Голгофу посмотреть на Его казнь? Почему бы Христу было не явиться перед ними, что бы все увидели: вот Он – истинный Бог и Спаситель. Он – Победитель смерти. Как Он говорил, так всё и вышло. Но Господь, после Своего Воскресения, не является всем по той же причине, по которой Авраам не послал праведного Лазаря к братьям богача. Когда богач просил об этом, Авраам сказал, что у братьев богача есть Моисей и пророки, а если Моисея и пророков не слушают, то даже если кто из мертвых воскреснет, все равно не поверят. Это явление Лазаря из загробного мира ничего бы не изменило в устроении братьев – неверующих людей, только привело бы к большему их осуждению. Так и Господь не является людям, которые увидели бы Его – истинного воскресшего Бога и… не приняли бы Его. Ничего бы не поменялось в их сердцах.
Нам это кажется невероятным: как это может быть – увидеть Христа живым и не пойти за Ним. Но вот в Евангелии так написано. Потому что увидеть Христа и пойти за Ним, то есть решиться на кардинальное изменение своей жизни, готов не каждый. Даже это чудо – видение воскресшего Бога – не произвело бы на неверующих должного эффекта. Просто посмотреть на чудо – да, приятно. Поразиться зрелищем – можно. Но не более.
Когда Апостол Павел выступал в Ареопаге, он много что говорил, и люди с удовольствием его слушали. Когда же Павел стал говорить о воскресении, они сказали: ладно, об этом послушаем тебя в другой раз. Казалось бы, эти люди были большие любители новых знаний, приглашали к себе представителей разных философских школ, почему бы им не послушать о всеобщем воскресении? Но видимо, эта тема настолько выходила из ряда вон по отношению к привычным для них темам, где можно было рассуждать и так, и иначе, и еще как-то, что им стало некомфортно. Ведь тут предлагалось действие, изменение своей жизни. Им же это было не нужно. За рамки комфорта никто из них выходить не собирался.
Когда Господь воскресил Лазаря, многие были в восторге, встречали Христа радостными криками – «осанна, осанна», а потом они же кричали – «распни Его». Так и здесь они с удовольствием посмотрели бы на воскресшего Христа. Но не ради того, чтобы что-то начать менять в своей жизни, а ради зрелища. Но ради зрелища Господь никогда ничего не делал.
Явление Христа в жизни человека – это всегда критический момент. Потому и после Своего Воскресения Господь многим не является, чтобы кого-то раньше времени не обречь на вечную смерть. Тот же апостол Павел, будучи еще Савлом, причинял зло христианской Церкви, одобрял убийство первомученика Стефана. Господь знал, что Савл – будущий апостол Павел, великий Его проповедник. Он так говорил о Савле: «он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми» (Деян. 9:15). Но при этом Господь видел, что в тот момент Савл еще не был готов воспринять весть о Воскресшем Христе. Вот когда Он увидел, что апостолу Павлу будет полезно, чтобы Он ему явился, это произошло.
Но если после Воскресения Христос явился некоторым, то уже во Втором Его Пришествии Христа увидят все люди. Для тех, кто готовился к встрече с Ним, Господь будет светом, радостью, а для неподготовленных, нечестивых, Он же будет адом. Потому что пребывание таковых рядом с Христом будет для них мукой. «Так да погибнут грешницы от Лица Божия, а праведники да возвеселятся» – эти строки псалма перешли в пасхальные стихиры. В них говорится, что одно и то же действие Бога будет по-разному отзываться в душах человеческих. Для одних оно будет благом, для других – мукой. В вечности Бог, Который есть Любовь, будет всяческая во всем (см. 1 Кор. 15:28), а человек не захочет быть в этой любви. И Евангелие дает основание предположить, что не только бесы, но будут и люди, которые пойдут в муку вечную, ибо оставаться с Богом для них будет еще тяжелее: «и пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф. 25:46).
Мы не знаем, кто захочет быть с Христом, кто не захочет, кто это будет, сколько их будет. Знаем только, что будет разделение. Это нам открыто для того, чтобы мы здесь, на земле, не теряли время, шевелились в духовном плане, чтобы в вечности не оказаться вне общения с Христом.
Если бы Господь явился всем людям сразу после Своего тридневного Воскресения, то это разделение, о котором мы сказали выше, произошло бы уже тогда, после Его Воскресения. А потому, по Своему милосердию, Господь не является тем, кто еще не был готов к встрече с Господом.
Ощущения готовности у нас не будет никогда. Сам Господь говорит нам: «когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лк. 17:10). Мы, как могли, трудились, готовились к Пасхе: в свою посильную меру постились, молились, порой – наспех, торопливо, суетливо. Недостаточно сил и времени у современного перегруженного человека. Но святитель Иоанн Златоуст, в своем Пасхальном слове, призывает радоваться всех: и пришедших в единодесятый (последний) час, и постившихся, и непостившихся. Это слово читается на Пасхальной службе. Как же радоваться, если видишь свою немощь, недостаточность, несовершенство? Но Христос воскрес, невзирая на нашу немощь! Мы же радуемся не тому, что мы мощные, что все сделали как надо, а тому, что Христос воскрес! Наша немощь вообще ни при чем.
Великий пост – это время покаяния, оно необходимо, чтобы человек пересмотрел свою жизнь – это и есть подготовка к празднику. А не что-то иное: куличи испечь, пасху приготовить, квартиру убрать, на кладбище съездить. Мы должны радоваться не тому, что все сделали правильно в течение великого поста, – ибо наши усилия всегда будут недостаточными, – а тому, что с воскресением Христовым приобрели жизнь вечную. Все мы, надеющиеся на Христа, можем этому радоваться и ликовать о Христе Воскресшем!
Во время Своей смерти Христос сошел в ад и навсегда лишил дьявола силы. Теперь у него нет никакой власти над нами. И если мы остаемся в своих страстях и грехах, поддаемся на его уловки и терзаемы им, то только потому что сами ему поддаемся. Не поддавались бы – не было бы этого. До Воскресения Христова человек тоже поддавался. Но тогда он не имел возможности соединиться с Богом, был во власти дьявола.
И это есть кардинальное различие с дохристианской эпохой: сейчас мы имеем возможность соединиться с Христом, и тем больше сил у нас противостать дьяволу, который без конца нас искушает. Хотя и тогда у человека оставалась свобода. Были же святые до Христа. Но они не могли еще быть с Богом, потому что еще не состоялось пришествие Христа. Человек смог соединиться с Богом только после того, как Господь принял человеческую природу в Свою Ипостась, стал истинным Человеком. Потому что Бог воспринял человечество, а человек сам воспринять Божество не может. И уже человек, после того, как Бог воспринял человечество, своей волей, может влиться в этот процесс единой жизни с Богом.
Возрадуемся и возвеселимся в эти дни, ибо Господь все совершил для нашего спасения. Неслучайно преподобный Серафим Саровский в любое время года приветствовал всех приходящих к нему: «Радость моя, Христос воскрес!» Евангельская Пасхальная радость однажды открылась ему во всей своей побеждающей полноте, покрывающей любые человеческие немощи и печали и согревали его сердце во все дни жизни. А преподобный Сергий Радонежский перед своей смертью пел пасхальные песни. Так велико было его желание встречи с Христом Воскресшим.
Господь дарует каждому из нас вечную жизнь. Пасха – избавление скорби, ибо из гроба ныне возсияв Христос. Это ли не повод к великой радости, которая несравнима ни с какими печалями о собственном убожестве и несовершенстве.

«Вечерняя Москва»