18.04.2011

Священник Алексей Плужников: "Я очень склонен к ироничному, юмористическому подходу к жизни. Это помогает человеку не зачахнуть в неофитской серьёзности".

В Издательском Совете РПЦ 12 апреля 2011 года прошла презентация книги священника Алексея Плужникова "Иллюзии духовной жизни". Отец Алексей согласился ответить на вопросы о литературе, о графоманстве и о распространенных заблуждениях.

Отец Алексей, почему всем известные классические светские сказки подвергаются таким нападкам некоторых «православных» авторов?

Наверное, потому, что часто, когда человек приходит в Церковь, он начинает отвергать всё светское, считая, что всё это не нужно, всё это вредно. И сказки считает вредными: они про язычество, например про Бабу-Ягу. Человек считает, что всё это должно быть отметено. Он пытается смотреть на жизнь с точки зрения оправославливания всего. Если у человека проходит неофитский задор, он понимает, что всю культуру не зачеркнешь, надо уметь в ней жить. Бывает, что задор и не проходит. Меня очень поразила книга одного преподавателя Санкт-Петербургского университета. Он взял всех классиков детской литературы и, как школьникам, выдал им характеристики, «резюме», разделил их на полезных и неполезных. Меня очень возмутило, что человек позволяет себе судить то, что не подлежит оценке с такой позиции. Не обязаны братья Гримм или Шарль Перро соответствовать запросам и представлениям о духовной жизни какого-то конкретного человека.

Как Вы относитесь к книгам про Гарри Поттера? Каково их место в современной литературе и вообще в литературном процессе?

В статье я писал, что считаю эту историю хорошей сказкой. Она по-настоящему хорошая, очень увлекательная. Седьмая часть просто великолепная, особенно вывод, к которому автор приводит читателя. Те, буквально евангельские, ссылки, которые она в конце дает, цитаты из Нового Завета и вообще сам сюжет, когда зло было побеждено через самопожертвование, через любовь – это глубоко христианские мотивы.

А какая судьба ждёт православные сказки, на которые Вы нападаете в своих работах? Ими переболеют, и они закончатся? Или это жанр, который будет дальше развиваться?

Я надеюсь, что когда-нибудь они закончатся, потому что они все очень однообразны. Надеюсь, людям со временем это надоест. Писать о возвышенном в виде сказок, фэнтези трудно. Даже Достоевский не смог создать из князя Мышкина евангельский идеал. Он сказал, что не справился. А уж куда современным писателям. Надеюсь, что переболеют, но думаю, что ещё не скоро.

Графоманство православное и графоманство вообще – одно и то же или разница есть?

Разница есть. Графоманство православное оправдывает себя той мыслью, что произведения людям нравятся, и это их якобы приводит в Церковь. Большинство писателей именно на то акцент и делают, что после их книжек кто-то на исповедь пошел, кто-то пришёл в церковь первый раз, т.е. якобы есть духовная польза. А то, что человек от такой «духовной пользы» может очень быстро перейти в состояние прелести, начать воспринимать православие через такие вот розовые очки, это уже их не интересует. Простой графоман пишет, потому что ему хочется. А графоман православный пишет потому, что ему хочется спасать других людей, а не просто потому, что ему хочется писать. Это ещё хуже.

На какой результат Вы рассчитываете, когда критикуете? Вы сказали во время презентации, что статьи далеко не всегда приносят пользу. Со временем они пользу принесут? Со временем люди научатся слышать?

Я хотел сказать, что польза есть, но далеко не всем. Те люди, которые готовы услышать, которые готовы критически мыслить, критику воспримут. Те люди, которые предпочитают носить розовые очки, просто закрывают уши, не хотят слышать и вряд ли захотят. Я рассчитываю на некий процент людей, которые всё-таки услышат. Все вряд ли услышат.

Некоторые люди против улыбки, против смеха в достаточно серьёзной литературе, в литературе о серьёзных вопросах. Вы как к этому относитесь?

Я очень склонен к ироничному, юмористическому подходу к жизни. Это помогает человеку не зачахнуть в неофитской серьёзности.

Отец Алексей, с какой целью Вы написали про Виннипухия и Карлсонофия?

Мне захотелось показать, как по шаблону можно состряпать всё что угодно. Я сначала хотел написать именно шаблонную елейную сказку, но меня увлек сарказм. Обе сказки я написал буквально за полчаса, т.е. я сел и сразу написал. Я выложил их в Интернет без всякой правки, показал, как легко всё это стряпается. Можно было изменить стиль и что-нибудь написать, типа«все спаслись, помолились», и всё в таком духе. Это было бы ещё проще. Но скучно. Мне скучно. Людям бы понравилось. Они сказали бы, что это не критика, а замечательная сказка.

На какой эффект рассчитывают авторы, создавая книги, в которых на каждой странице чудеса? И каков реальный эффект от этих книг?

Говорят, что прочитал какой-то мальчик книгу «Дiмон», испугался, и ему захотелось пойти на исповедь. И автор, и тот человек, который дал книгу, и тот, который прочитал, думают, что полезный эффект. Я считаю, что это вредный эффект. Человека в духовную жизнь вводят не через то, что нужно. Когда человек поймёт, что у него болит душа, ему не нужны будут сказки, ему нужно будет Евангелие. Многие люди считают, что сейчас мы входим через сказки, через такую литературу, что это «молочко», такая детская пища, а потом человек начнет читать серьёзную литературу. Мой восьмилетний священнический опыт показывает, что этого не происходит. Человек с таким кругом чтения никогда не доберется до аскетической или просто серьезной литературы. Он начинает крутиться в этом кругу постоянно.

Может ли запугивание читателя принести какую-то пользу: прочитал, испугался, пошёл на исповедь? Или страх здесь не может быть проводником?

В исключительных случаях может быть. Если человеку на голову упал кирпич, может быть, это его заставит задуматься, но если каждому бить по голове кирпичом, можно очень сильно ошибиться в этом. Лучше не использовать такие экстремальные способы запугивания. Невольник не богомольник. Большинство людей приходят в церковь от страха: заболел, кто-то из родных страдает… Как только ситуация исправляется, большинство из этих людей исчезают. По сути, получается: «Спасибо, Господи, теперь ты нам больше не нужен». Если у человека нет осмысленной собственной жизни, то эффект будет такой: «попользовался» и ушёл.

У Вас есть статья о «иерусалимской закваске». Почему к ней у людей такой интерес? Почему люди верят в это?

Корни в том, что человек ищет материальных источников спасения. Человек ищет алгоритм решения: сделай так, так и так, первое, второе, третье, четвертое – и будет тебе счастье. Неизбывная мечта человека, известная ещё многие тысячи лет назад, языческая идея: ты мне, я тебе. Я тебе быка, а ты мне удачную женитьбу, победу. И всё до сих пор продолжается.

Иерусалимской закваске доверяли и прихожане со стажем.

Разумеется. К прихожанке со стажем приходит другая прихожанка со стажем и говорит, что это хлеб из монастыря. Уже авторитетное мнение: она - авторитет, монастырь -авторитет. Говорит, что получила её на крестном ходу или когда была в том монастыре. Человек «окружен» авторитетами, он перестает критически воспринимать информацию и начинает её поглощать, начинает её распространять.

Как быть человеку, если он взял закваску из авторитетного источника, вполне поверив, что всё это правильно, хлеб испек, успел закваску раздать, а потом узнал, что всё это не нужно было делать?

Нужно позвонить тем людям, которым раздал, и сказать: «Извините. Я ошибся. Вы, пожалуйста, не распространяйте». Надо покаяться и исправить ситуацию, хотя бы по мере сил.

Отец Алексей, можно ли остановить распространение среди прихожан псевдоправославных книг, сведений, не соответствующих истине?

Нужны подготовленные люди, эксперты. Необходимо ответственное и добросовестное отношение к этому вопросу. Очень многое зависит от совести конкретных людей.

Со священником Алексеем Плужниковым беседовала Курицина Валентина