12.11.2020

Слово, сказанное с силой

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Избранные проповеди. М.: «Духовное преображение», 2020. 128 с.

В аннотации к изданию сказано (и совершенно справедливо), что святитель Лука, архиепископ Симферопольский и Крымский, — человек уникальной, едва ли не исключительной судьбы. По представлениям XX века, да и нашего XXI, в нем сочеталось несочетаемое: доктор медицинских наук и доктор богословия, репрессированный «церковник», обвиненный ни много ни мало во вредительстве и шпионаже, и лауреат Сталинской премии за вклад в науку. Практикующий хирург, «ковырявшийся» внутри человеческого тела и не находивший там «субстанции» души и духа, — и христианский проповедник, видевший эту самую душу и образ Божий даже в тех, кто мучил его на допросах в тюрьмах, обращавшийся к душе всякого даже в самых обыденных разговорах, лечивший ее словом. Поистине, этот человек был чудом, посланным в наш безумный, разучившийся видеть и знать Бога XX век. Его руками, руками хирурга Господь творил чудеса, его устами, устами богослова Он привлекал к Церкви множество людей, его милосердием, милосердием бессребреника учил христианской жизни и исполнению заповедей.

Известно множество проповедей архиепископа Луки, немало их можно найти в интернете. В этой книжке собраны те, что говорят о христианской «повседневности» — о том, как жить, исполняя заповеди Божьи. Проповеди святителя просты, в них нет изощренных премудростей, каких можно ожидать от ученого мужа, интеллектуала и богослова. Он обращался к людям, большинство из которых долгие годы были оторваны от веры, лишены радости богослужения, слышания и чтения Божьего слова. Это была уже совсем иная паства, нежели та, начала XX столетия, напичканная интеллигентскими сомнениями и модным революционным бунтарством, для которой нужно было аргументами «от науки» доказывать (зачастую тщетно) бытие Божие и жизненную важность библейских заповедей. Послевоенной пастве, пережившей за три советских десятилетия невообразимое, нужно было слово простое, ясное, твердое. То слово, о котором сам святитель Лука в одной из проповедей сказал: «Сила слова человеческого, сила подлинная, духовная, проникающая в сердца людей, дается только от Духа Святого. Только в слове тех, кто живет Духом Святым, это подлинная сила, которой покоряются сердца».

Такое же твердое, ясное и простое слово, сказанное с силой Духа, нужно и сегодняшней пастве, народу, тоже пережившему за три послесоветских десятилетия немало чудовищного и большей частью пока что остающемуся младенцем в вере, новоначальным простецом, который ведает только «аз» и «буки» и не знает последующих букв церковного «алфавита».

Однако простое — не значит «упрощенное». Христианство лишь со стороны, на взгляд чужака, может казаться простейшим мировоззрением, примитивным учением, религией «одноклеточного» обывателя, от которого требуется исполнение дремучих правил. Лишь горделивому постороннему взору интеллектуальные схемы христианства кажутся ограниченными, догматы о вочеловеченном Боге-Спасе — слишком узкими, не дающими простора для философских игр ума.

Сияющая Истина христианства не нуждается в искусственном усложнении, в придании ей философской пестроты: ведь это все равно что цеплять на веревочке игрушечный кораблик к космическому челноку. Подлинное христианство не нуждается в этом, поскольку оно самодостаточно и совершенно. Никаких умственных упражнений не хватит, чтобы добраться до его глубин. Проверяется это легко, опытом. Прикосновение к Христу, «в духе и истине», пересиливает любые умствования. А вся человеческая философия, пожалуй, потребна лишь на то, чтобы суметь увидеть в христианстве его бесконечную, бездонную и неисчерпаемую простоту.

В своем простом обращении к самой обычной приходской пастве святитель Лука говорит и об этом: что такое спасение, жизнь вечная в Царстве Божьем? Цитируя Евангелие от Иоанна, он отвечает: «Жизнь вечная в познании Бога, в познании Господа Иисуса Христа», — без этого нет спасения, нет вечности для человека.

Познание же Бога — в соприкосновении с Ним. В стяжании Духа Святого, как сформулировал Серафим Саровский. Господь познается в исполнении заповедей, особенно двух главнейших, о любви. Это самое простое и вместе с тем самое сложное для христианина.

Слово святителя Луки, его проповеди напоены этой силой Святого Духа и познанием Бога, потому что всей своей жизнью, своими делами, исполнением заповедей он вошел в соприкосновение с Христом.

С полным правом на то и с силой личного опыта он мог говорить: «О смиренных надо сказать не то, что говорят клеймящие их, а совсем иное: что они не рабы, подчиняющиеся злу и насилию, а единственные победители зла и насилия». Мог, потому что сам вышел смиренным победителем зла и насилия, которое творили над ним в тюрьмах на допросах, не сдался, не подписал фальшивые «признания» -- ложь против себя.

Как сам идущий этим путем, святитель Лука мог говорить другим: «Мы должны себя, свое сердце всегда понуждать к милосердию, именно понуждать, именно заставлять: заставлять себя быть милосердными, жалеть несчастных». Потому что сам в юности выбрал не тот род занятий, к которому лежала душа, — живопись, а тот, к которому его позвало Евангелие, — профессию врача, имеющего дело с несчастьями и страданиями человеческими. И потому что сам он был «добрым самарянином» и врачом безмездным, который подбирал на улицах голодных детей, посылал своих ближних искать в городе несчастных и приводить к нему, полулегально и безденежно принимал у себя в доме больных, когда ему запрещали официальную врачебную практику.

Проведший 11 лет в тюрьмах и ссылках, в тяжелейших условиях, он вправе был говорить своей пастве: «Что направляет нас на путь Христов, что делает чадами Божиими? Много раз я говорил, что это путь страданий, что только на этом пути страдания можно спасти свои души… надо только эти страдания переносить так, как должны их переносить христиане». Эти слова говорились в силе и в Духе — потому что были лично проверены святителем Лукой, человеком, который на исходе своей жизни написал книгу воспоминаний о пройденном пути «Я полюбил страдание».

Интересно, что в проповедях святителя, трактующих вечное, иногда можно прочесть и о времени, в котором он жил. В который раз поражает его христианское мужество: в те годы церковные проповеди рассматривались властями как «антисоветская агитация», за которую чуть раньше, в предвоенное время, расстреливали. Многие приходские священники именно поэтому «замолчали», т.е. перестали проповедовать, еще в начале 1930-х гг. Казалось бы, после 11 лет тюрем и ссылок архипастырю позволительно быть осторожнее в своих высказываниях — никто из единоверцев не осудит за это. Но владыка Симферопольский и Крымский Лука, зная, что каждое слово его проповедей тут же попадает в отчеты местного начальства и сотрудников «госбезопасности», все равно как будто дразнит время от времени советских чиновников своей несоветской «неполиткорректностью».

Вот в слове о любоначалии он говорит, что именно этот грех двигал «людьми, которые потрясали мир своими государственными восстаниями» (камушек в Великую Октябрьскую), и писателями с растленными мыслями, «которые развращали целые поколения» (намек на классиков-«буревестников»). Вот в проповеди «Без Меня не можете делать ничего» перечисляет «великие» деяния людские — языческие царства и империи прошлых веков, германский рейх… в этом же ряду подразумевается и безбожная советская империя: «Видите, как рушатся дела людские, которые не построены на краеугольном камне, которые строятся без веры в Господа Иисуса Христа… рушатся одни за другими».

Вот в проповеди о благоприятном времени для спасения он называет свою эпоху, середину XX богоборческого века, самой лучшей для этого, потому что настало время тяжких страданий народа. И когда вокруг «множество людей, отвергающих Христа, людей нечестивых», христианам «надлежит перед нечестивыми сиять своей верой». Во всеуслышание назвать советских идеологов и функционеров нечестивыми — кто б осмелился тогда на такое?

А вот в слове о том, что вера без дел мертва, святитель Лука обличает излюбленный большевистский концепт «классовой борьбы» и «классовой ненависти»: все жертвы революционеров ради счастья «класса угнетенных» — ничто, нет от них никакой пользы человеку и его душе. Если даже они жизнь отдавали ради революции и «светлого будущего», а любви к людям не имели (потому что «любовь к своему классу» уживается с ненавистью и враждой ко всем остальным), то все их усилия и все плоды — медь звенящая и прах. Такую «классовую любовь», квазилюбовь, великую фальшивку коммунизма, святитель Лука ставит через запятую в один ряд с «любовью к своей расе» — иными словами, с расизмом и нацизмом.

Нет, политике и идеологии в проповедях святителя не дано никакого, даже малейшего места. Христианская вечность выше любой политики и вообще «не от мира его». Однако эти приметы времени в словах архипастыря — историческая драгоценность и свидетельство неоспоримой смелости и стойкости Христова воина, его бесстрашия перед государственной системой богоборческого насилия. «Блаженны вы, когда будут вас гнать за имя Мое…»

Наталья Иртенина