Имя апостола Фомы хорошо известно. О нем знают даже те, кто не ходит в храм и никогда не держал в руках Священное Писание. Сомневающегося человека так и называют – «Фома неверующий».
Почему же в Евангелии именно этот апостол испытывает и выражает сомнение? Случай с апостолом Фомой, как и другой – с отречением апостола Петра, говорит о подлинности этих событий. Евангелисты описали их так, как все происходило. Они рассказали не только о том, что сотворил Господь и чему Он учил, но и как они сами все это воспринимали, то есть описали путь становления своей веры во Христа, на котором были и сомнения, и боязнь, и отречение, и ожидание прихода Его царства на земле, и желание сидеть по правую и левую сторону от Учителя. Евангелисты, ничего не приукрашивая, донесли до нас все события, чтобы мы имели веру.
Арест и казнь Спасителя посеяли в сердцах апостолов страх и смятение. По городу ходили слухи, что ученики украли тело Распятого, а жены-мироносицы сообщили, что видели Его. Взволнованные, расстроенные апостолы, собравшись в доме, при запертых дверях обсуждали последние сообщения, и вдруг посреди горницы им является Христос. Он говорит: «Мир вам», – и показывает ученикам Свои раны (см.: Ин. 20, 19). Великая радость охватывает апостолов – ведь Он, как и предрекал, воскрес, обетование исполнено.
Но в тот момент с ними не было апостола Фомы, который, услышав о явлении Христа, не верит рассказу собратьев. По прошествии восьми дней Христос вновь является ученикам, когда апостол Фома уже был с ними. Спаситель обращается к нему: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20, 27–28). Таким образом, он отказывается принять на веру услышанное от апостолов свидетельство и, только увидев Христа, исповедует свою веру в Его Воскресение. Ему необходимо лично удостовериться в событии Воскресения.
Из послания к евреям апостола Павла мы знаем, что «есть же вера уповаемых извещение, вещей обличение невидимых» (Евр. 11, 1). То есть вера есть не что иное, как осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом, как в видимом. Именно этого и недоставало Фоме, потому он и получил именование «Фома неверующий», известное ныне каждому.
Вера, требующая неопровержимых и достоверных доказательств, собственно говоря, перестает быть верой. Какова была бы ценность такой веры, которая принимает чудо лишь под давлением удостоверяющих фактов, не признать которые она не в силах? Это уже не вера, а простое признание того или иного совершившегося факта.
При таком отношении не было бы самого подвига веры, да и ценность ее была бы ничтожно мала. Тогда люди лишились бы всякой возможности спасения, ибо известно, что «как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак. 2, 26). Человечество тогда являло бы полное равнодушие к Жертве Христовой за мир – Его Распятию и Крестной смерти. Нет смысла восхищаться таблицей умножения или законами физики, потому что эти вещи очевидны и доказаны. Подобное отношение было бы и к вере – чему-то доказанному и ясному, если бы она была такой, как у апостола Фомы.
Истинное же основание веры – любовь к Богу и желание стать ближе к Нему, твердая убежденность в том, что Царство Небесное достижимо и реально. Только искренняя вера, основанная на любви к Господу и принимаемая как дар свыше, способна творить великие чудеса и спасать верных.
Ныне, соучаствуя в пасхальном торжестве, мы не должны ни на миг колебаться в нашей вере, непрестанно вознося хвалу и славу Господу сил, с великой радостью восклицая «Христос воскресе!».
Вечерняя Москва
