27.07.2012

Библиотека как информационный центр: изменение функций или смена вывески?

Предлагаем нашим читателям цикл статей М.Ю. Матвеева, посвященных изучению имиджа библиотек.

Статья 15

И в отечественной, и в зарубежной профессиональной библиотечной прессе в противовес «старомодным» концепциям библиотеки-храма часто выдвигается концепция библиотеки как информационного центра (и, соответственно, библиотекаря как специалиста в области информации, отлично разбирающегося в новых информационных технологиях). На первый взгляд, понятие «информационный центр» в наибольшей степени учитывает многообразные функции современной библиотеки: обеспечение населения широким спектром информационных и справочных услуг, создание условий для непрерывного самообразования и саморазвития читателя, предоставление новых возможностей для приложения интеллекта, помощь в организации досуга и др.[1] Однако если подходить к информационному центру с учетом существующих в обществе представлений, то можно обнаружить, что данное понятие — слишком сложное для того, что «уместиться» в массовом сознании (оно может существовать преимущественно как профессиональный стереотип, а не как стереотип общественный).

Зарубежные библиотекари, которые раньше российских коллег подошли к понятиям «информационный центр» и «информационный менеджер», выделяют следующие преимущества «информационного» подхода:

1. Информационный центр позволяет в большей степени продемонстрировать жизненную важность и полезность учреждения для местного общества и органов власти, чем «традиционная» библиотека, обособленная от внешнего мира (во всяком случае, чем точнее, оперативнее и избирательнее распространяется информация, тем больше преимуществ перед конкурентами). В свою очередь, информационный специалист — более деятельная фигура, чем библиотекарь, который воспринимает самого себя всего лишь как «рабочего при знании»[2].

2. В информационном центре на основе маркетинговых исследований возможна разработка новых подходов к обслуживанию пользователей, основанных не только на запросах клиентов, но и на их психологии. И действительно, ориентация «традиционных» библиотек на удовлетворение различных запросов (образовательных, профессиональных, досуговых) в целом не является достаточной, поскольку она не учитывает самого главного — барьеров, возникающих при передаче информации и отношения пользователей к самой информации[3].

3. Преобразование библиотек в информационные центры не означает появления большого числа новых проблем, поскольку проблемы у библиотекарей и информационных специалистов в принципе схожие. И действительно, хотя многие библиотекари любят книги больше чем людей, подобное можно сказать и про информационных специалистов, которые зачастую больше любят свои компьютеры, чем клиентов. Кроме того, и те и другие относятся к «выжидающим» профессиям (они чаще всего ожидают прихода клиентов с конкретными запросами, отчего и возникает некоторая замкнутость, граничащая с маргинализацией)[4].

4. Информационный центр позволяет (по крайней мере, теоретически) улучшить имидж библиотекарей и уйти от обидных стереотипов и прозвищ: «информационные технологии предоставляют новые возможности, и работа становится интереснее. К профессии может быть привлечено большее количество новых людей, поскольку клеймо книжного червя прежде всего возникало от самого слова “библиотекарь”, ассоциировавшегося исключительно с книгой, а теперь оно заменяется терминами “информационный специалист”, “информационный менеджер” и т. п.»[5]. «Исторически сложившийся термин “библиотекарь” в современных условиях может сослужить плохую службу. С одной стороны, нельзя сказать, что все дело в плохом имидже и негативном восприятии профессии широкой публикой, — дело, скорее, в том, что слово “библиотекарь” и ассоциации, связанные с этим словом, противоречат тому, что библиотекари делают на своем рабочем месте. С другой стороны, многие люди полагают, что библиотекари мотивируют свою работу какими-то высокими идеалами, а не заработком, что они любят книги, а не людей, что они являются консервативными и негибкими людьми, что они не владеют информационными технологиями и т. п.

Конечно, некоторые из этих стереотипов не так уж далеки от истины. Однако они не относятся к новому поколению инновационных, отзывчивых и творческих людей, получивших библиотечную специальность и стремящихся занять лидирующую роль в области управления знанием и информацией. Многие из “нового поколения” довольно враждебно настроены к “старомодным” библиотекарям. Причиной этого является мнение, что пенсионеры занимают место, отличаются пассивностью и способствуют распространению стереотипов. Дискуссия о наименовании профессии, равно как и противостояние библиотек и информационных центров — это вовсе не проявление проблемы усовершенствования навыков библиотекарей или смены функций библиотек. Это, скорее, проявление отношения к самому понятию “библиотекарь”»[6].

В то же время многие зарубежные исследователи подвергают понятия «информационный центр» и «информационный специалист» довольно резкой критике, и в целом подобные мнения преобладают над доводами в пользу преобразования библиотек в подобные центры. Критика выражается в следующем:

1. Библиотеки в ХХ в. как раз и стремились строить свою работу как научно-информационные учреждения. В результате специалисты и ученые, запрашивающие политическую, экономическую, социальную или какую-либо иную информацию, всегда оказывались в более выигрышном положении, чем дети, домохозяйки, любители детективов или любовных романов[7]. Многие библиотеки придерживались лозунга «Знание — сила» и попадали в разряд «скучных академических учреждений», высокомерно относящихся к малообразованному читателю и не одобряющих «легкое» чтение [21, с. 156—157].

2. Понятия «библиотекарь» и «информационный специалист» хотя и близки друг другу, но все же не являются синонимами: «Во всех информационных специальностях есть нечто общее: все информационные профессионалы — посредники и имеют одну и ту же цель: получать нужную информацию из правильного источника для определенного клиента в нужное время в форме, наиболее подходящей для использования.

Но что же отличает одну информационную профессию от других? Исторически сложились два типа информационных профессионалов: те, кто работают с качественной информацией (область, обычно занимаемая библиотекарями), и те, кто работают с количественной информацией (область бухгалтеров, менеджеров, статистиков, системных аналитиков и др.).

Библиотекари помогают пользователю в определении, где и как искать информацию, в то время как технологи обеспечивают средства, через которые возможен поиск, и дают гарантию, что эти самые средства работают должным образом. При этом библиотекари в большей степени зависят от общественного мнения, чем другие информационные специалисты…

Библиотечное дело, в отличие от других информационных специальностей, остается женской профессией, в то время как стереотип программиста — это обязательно мужчина. Самое любопытное, что число женщин, готовящихся получить информационную (“небиблиотечную”) специальность, со временем отнюдь не возрастает, хотя возможностей и вакансий имеется довольно много…

Значительная часть опасений библиотекарей сводится к тому, что пользователи будут использовать Интернет, обходя библиотеки. Однако информационный поиск требует интеллекта, и без него, равно как и без способности понимать информацию, ничего не сделать»[8].

3. Термин «библиотека», в отличие от «информационного центра», гораздо более нагляден и понятен. Точно так же представителям других профессий нельзя объяснить, кто такой «информационный специалист», не прибегнув к старому слову «библиотекарь» — люди могут подумать о программисте, Web-мастере и т. п., но только не о работнике библиотеки[9].

4. Существует и точка зрения, учитывающая психологию восприятия различных образов и концепций. «Реакция публики зависит прежде всего от того, как ведут себя сами библиотекари. Если они с беспокойством говорят о своей профессии или начинают рассматривать библиотечное дело в терминах других наук (и прежде всего информатики), окружающие начинают воспринимать библиотекарей как униженных или незначительных людей. Если же вы веселы и не стесняетесь того, что вы являетесь библиотекарем, посетители библиотеки это запомнят и впредь будут относиться к библиотекарям гораздо лучше. Надо говорить правду, чем занимается каждый конкретный библиотекарь, и не прятаться за красивыми терминами»[10].

5. Отдельные зарубежные исследователи идут еще дальше и заявляют о прямой угрозе всей библиотечной профессии: «Не следует говорить, что библиотечная профессия “выросла” из слов “библиотека” и “библиотекарь”. Образовательные и информационные центры — это всего лишь попытки поиска лучшего имиджа и социального статуса. Возникла угроза трансформации и переименования всей профессии…

Посетители не испытывают особых проблем, запрашивая у библиотекарей литературу различной тематики, поскольку на практике библиотекарь достаточно часто ассоциируется с приветливым, полезным и образованным человеком. Но будут ли посетители чувствовать себя также комфортно, если им придется иметь дело с неким “специалистом в области информации”? Разве такой термин подразумевает заинтересованное и человечное отношение к людям? Такое ощущение, что данный термин специально был выдуман для того, чтобы стращать людей и возвеличивать библиотечную профессию за счет других профессий.

Если мы хотим, чтобы люди уважали нас за то, что мы используем новые технологии, мы можем создавать информационные страницы в Интернете, на которых можно помещать материалы о наших услугах и возможностях и добавлять онлайновые комментарии и ссылки. Мы вполне способны расширить представление общественности о том, что же могут библиотеки…

Переименования — это всего лишь попытка получить больше уважения со стороны общества и больше денег, а также попытка “догнать” другие информационные специальности, которым библиотекари явно завидуют…

6.Видение деятельности библиотек только через призму информационной науки способно разрушить контакты между людьми. И если библиотекарь — это всего лишь информационный специалист и администратор баз данных на другом конце телефонного провода или соединения Интернет, то чем же он отличается от тех бездушных машин, которые предлагают нам “меню” на каждом углу современной жизни?»[11].

Таким образом, «Потребность развивать большее мастерство в области информационных технологий не подразумевает, однако, что библиотекари должны отказаться от “корней” их собственной профессии. Скорее, нужно внимательно проанализировать истоки профессии и не концентрироваться только на проблеме вызовов окружающего мира и получении профессионального призвания»[12].

Похожие точки зрения можно обнаружить и у некоторых отечественных библиотековедов. Так, В. Д. Стельмах полагает, что понятие «научно-информационный центр» — это проявление завышенной самооценки, из-за которой размываются представления о собственно библиотечных функциях, теряется понимание контактов библиотеки с окружающим миром и утрачиваются доверительные отношения между библиотекарями и читателями[13]. Аналогичную мысль высказывает и Г. А. Алтухова, полагающая, что для библиотеки функция исторической памяти является одной из важнейших, а прямым результатом безудержного роста количества гипертекстов и баз данных является появление все большего числа нечитателей[14]. Достаточно любопытным и даже парадоксальным представляется и несоответствие понятия информационного центра концепции маркетинга, согласно которой самый первый и необходимый шаг — это создание образа библиотеки «как теплого родного дома»[15].

7. Помимо отсутствия доверительных отношений с читателем, образ «специалиста в области информации», работающего в «научно-информационном центре», оказывается уязвимым и по несколько иным причинам: «Проблема наименования профессии стоит достаточно остро: библиотекарь, информационный специалист, информационный координатор, информационный консультант, интернет-провайдер, информационный менеджер… Безусловно, слово “менеджер” звучит гораздо престижнее, чем “библиотекарь”. Но с другой стороны, библиотекари работают с пользователями (читателями), а не с клиентами (покупателями), которые хотят купить товар или информацию»[16].

Некоторые исследователи, подводя итоги дискуссий по поводу библиотек и информационных центров, предпринимают попытки социокультурного и даже философского анализа сложившейся ситуации:

«В попытке сформулировать обобщающее понятие для нашей профессии мы сталкиваемся с необходимостью сохранения прежнего понятного термина “библиотечное дело” или необходимостью выбора нового. Наиболее вероятный из новых терминов — это “информационная наука”. При этом “библиотечное дело” — довольно точный термин, прошедший проверку временем, и он вызывает вполне конкретные ассоциации. …

“Информационная наука”, с другой стороны, термин весьма приблизительный и, главное, существующий непродолжительное время, то есть еще неустоявшийся. … Если “первичная среда” изменяется в направлении от книги к новой — относительно неопределенной — электронной мультисреде, то возможно и аналогичное изменение в пределах библиотечной профессии. Подобно этому был переход от устной традиции к традиции письменной. Древний поэт-бард воспевал народную идентичность, знание и мудрость, смешивая историю народа, социальные и этические кодексы поведения и развлечение в одной великолепной песне. Когда вся эта информация начала фиксироваться как письменное слово, библиотекари стали его новыми “опекунами”, и многие из обязанностей поэта были переданы тем, кто заботился о книгах.

Дебаты относительно того, должны ли мы называться библиотекарями или информационными специалистами — это на самом деле дебаты о судьбе книги и характере воздействия появляющейся электронной среды. Если книга имеет ценность как отдельный социально-культурный феномен, то в таком случае библиотекари будут существовать всегда. Но если по каким-либо причинам — экономическим, политическим или экологическим — книга будет существовать в будущем только как произведение искусства, поделка, символ или наглядная иллюстрация к истории письменности, то новая электронная мультисреда будет требовать себе нового “опекуна”, поскольку книга требовала себе библиотекаря, а песня — барда.

Основной мотив, который соединяет поэта, библиотекаря и информационного специалиста — это желание организовать и сохранить сведения о человеческом самовыражении и знании. Таким образом, все три категории — частные случаи более глубокого процесса или импульса, … для которого мы не можем придумать никакого определенного слова или названия, и который в конце концов может оказаться просто желанием знать и помнить. Возможно, именно этот импульс и направляет развитие нашей профессии, как бы она ни называлась и какую бы технологию она ни использовала»[17].

Похожие моменты можно обнаружить и у отечественных библиотековедов. Как отмечает М. Я. Дворкина, «В современных условиях усилились противоречия в библиотечном деле. С одной стороны, безграничные информационные возможности, которые предоставляет Интернет, с другой — отсутствие у многих библиотек материальных средств для реализации этой услуги. С одной стороны — получение текстов из библиотек других континентов, с другой, из-за недофинансирования, невозможность предоставления пользователям книг, которые продаются в соседнем магазине, и популярных периодических изданий.

Еще противоречие. Библиотеки провозглашают свободный доступ к информации, но предлагают пользователям платные услуги. …

Библиотеки сегодня переживают переходный период, сравнимый, наверное, с периодом возникновения и началом развития книгопечатания…»[18].

Создавшееся положение, безусловно, не прибавляет оптимизма библиотечным работникам: «Серьезный прогноз сегодня невозможен. Мы не знаем, как будет человек жить внутри нового информационного пространства и как, в частности, Интернет отразится на психическом здоровье людей. Чтобы получить ответы, следует поставить и другие вопросы. Каковы границы библиотеки? Является ли библиотека, как и книга бессмертным творением человека или близок ее конец? В чем великая магия книги? Как сохранить личность читателя на перекрестке книжной и электронной культуры? Как это все соотносится с профессией библиотекаря?»[19].

В целом можно сказать, что использование концепций «второго дома», «храма» или «информационного центра» — дело для каждой библиотеки сугубо индивидуальное. Тем не менее, один вывод можно сделать с большой долей определенности: библиотекарям необходимо «семь раз отмерить», прежде чем использовать какой-либо новый термин, поскольку его применение влияет не только на имидж библиотек — оно влияет на смысл библиотечной работы в целом.

Примечания