03.10.2011

Какую прозу предлагают читателям православные издательства?

Об авторах и читателях

Если в православном издательстве выходят книги Юлии Вознесенской или отца Александра Торика – именно они окажутся в числе наиболее продаваемых. Убедиться в этом несложно, стоит лишь посмотреть рейтинг продаж в интересующем нас сегменте художественной литературы. Казалось бы, ничего странного – ну вот есть два наиболее талантливых и востребованных автора, им и занимать самые высокие строчки в рейтингах.

Только вот именно Юлии Вознесенской и о. Александру Торику достается столько критики, подчас очень недоброй, что впору задуматься. Того и другого автора упрекают в избыточной слащавости языка, в недостоверности образов, в неубедительности описываемых коллизий. Обвинять критиков в абсолютной необъективности или, напротив, соглашаться с ними по всем позициям было бы несправедливо. Потому что роль собственного литературного вкуса, собственных пристрастий читателей и критиков никто еще не отменял. Да и не о том сейчас речь.

Куда полезнее попытаться понять, отчего столь неоднозначные в художественном плане книги раскупаются нашей малочитающей публикой лучше остальных.

Позволю себе привести здесь мнение двух священников по поводу одной из наиболее популярных книг о. Александра Торика – «Флавиан».
«...Тут в одном благочинии тётка начиталась этого Флавиана, потом её скрутила болячка, желание появилось исповедоваться, причаститься, но только у героя одноименного романа. Ей говОрЮть, мол, это сказка, выдуманный персонаж, а она ни в какую - только к о.ФлавиЯну и всё тутЪ! Короче, померла тётЬка, не исповедавшись... И такого хватает. Вот такая вот грустная песня про такую вот интересную жизнь». (Стилистика автора – Е.Ч.)

Действительно, грустно. Выходит, писатель, создавший образ священника, который полюбился читателю, виноват в том, что реальная женщина умерла без покаяния. И не нашлось рядом не книжного – живого батюшки, хоть отдаленно похожего на Флавиана, пастыря мудрого и доброго, «отца родного», как, видимо, восприняла образ умирающая христианка. Ну пусть бы объявился такой, что и ничем не похож, но которому горько было бы провожать в жизнь вечную такую доверчивую, наивную «овцу» без пастырского напутствия. И он нашел бы нужные слова, чтоб объяснить прихожанке: не Флавианом одним богата наша Церковь… Однако случилось то, что случилось, а узнавший об этом священник в интернете отозвался о происшедшем совсем не в духе пастыря доброго.

Впрочем, что-то не позволяет поверить до конца в истинность подобной истории. Тем паче, на моей памяти это уже был второй похожий «вброс» на православных ресурсах интернета. Священник из другой епархии рассказал как-то, что к одному батюшке пришла такая же глупая и доверчивая «тетка» и просила адрес несуществующего в реальности отца Флавиана: только он нужен был ей для помощи в решении каких-то жизненных неустройств, только ему готова была женщина открыть свою душу.

Одно из двух: это или сочиненная байка, гуляющая по интернету в разных интерпретациях, – вот, мол, до чего довел писатель Торик бедных доверчивых православных, - или… Или осознание некоторыми нашими священниками того, насколько высоко поднята планка в романе «Флавиан», если к герою книги, как к живым старцам Оптиной пустыни в прежние века, рвется уставшая, запутавшаяся в тенетах мiра верующая душа.

Итак, о потребности читателей в ругаемых многими критиками книгах Ю. Вознесенской и о. А. Торика свидетельствует рейтинг продаж. Иными словами, читателями востребованы книги о современниках, ищущих смысл в жизни, ищущих ответы на самые больные вопросы земного существования, испытавших радость встречи с Богом. И среди жаждущих талантливого слова о Слове – не обязательно новоначальные, недавно перешагнувшие порог церкви. Вот только чем искушеннее читатель, чем выше его культурный уровень и опыт духовной жизни, тем разборчивее становится он в выборе литературы.

Кроме названных выше известных авторов существует определенное количество иных, чьи романы, повести, рассказы позиционируются издателями и самими авторами как православная литература.

О правомерности этого словосочетания, как известно, тоже существуют разные мнения.

Владимир Малягин, главный редактор издательства «Даниловский благовестник», сказал в недавнем интервью на сайте Издатсовета РПЦ:

«На самом деле православная книга – это «Братья Карамазовы», это «Преступление и наказание», «Капитанская дочка», «Мертвые души». Это всё православные книги. Но нередко то, что называют сегодня православными книгами, к сожалению, не совсем соответствует этому названию…»

Писательница Татьяна Шипошина объясняет это несоответствие так: « Когда неопытный, новоначальный христианин сталкивается с миром, он часто сомневается и страдает. Он ищет правильного пути, иногда мучительно. А этого во многих книгах «православных писателей» нет. Слишком все как-то упрощенно, а потому — безжизненно. Мне всегда хотелось, чтобы в моих книгах была жизнь, какая она есть. А как это получается — видно только читателю». (Считаю необходимым уточнить, что, даже имея правильные представления о том, «как надо», автор не всегда может этому «как надо» соответствовать).

В издательстве «Смирение» вышли три книги Надежды Смирновой, две из которых получили недвусмысленное название: «За воротами храма» и «Коснись сердца моего, Господи».

То есть, сама обложка уже предусматривает «отсечение» части читателей – именно потому, что за ней видится назидательно-поучительное содержание. А готово ли большинство из нас принять поучения таких же, как мы? Одно дело - когда Иоанн Кронштадский называет свою книгу «Моя жизнь во Христе», само имя может привлечь и привлекает даже «внешних».

Первое впечатление при знакомстве с книгами Надежды Смирновой не обманывает. Практически все истории построены одинаково – незатейливо, без психологических глубин и пусть небольших – но открытий.

Герои стремительно впадают в грехи и так же стремительно поднимаются, обращаются к вере. Одно из самых трагических явлений в жизни современников – пьянство и алкоголизм – «врачуется» легко, как в сказке. Какое-то время помолился, встретил доброго человека, съездил в монастырь – и хэппи энд. Конечно, чудеса в исцелении от алкоголизма случаются и в наше время, об этом можно услышать у иконы «Неупиваемая чаша» в Серпуховском монастыре. Но такой – мгновенный – дар Бога дается единицам. Подавляющему же большинству реальных, не книжных алкоголиков, если и удается победить свой грех-недуг, то усилиями огромными, на которые уходит порой вся жизнь. Может ли знакомый с проблемой читатель поверить автору?

Я позволила себе назвать одного автора, чтобы иллюстрировать общую картину, сложившуюся сейчас в том, что сейчас называется «православной литературой». То есть, проза Надежды Смирновой не выделяется из череды книг ни худшими качествами, ни лучшими.

Здесь снова хочется обратиться к словам Владимира Малягина:

«Но педалирование «православных» деталей и предметов, внешнее обозначение веры – мало что дает и нам, и нашим читателям... Нам надо от внешних признаков Православия, веры, христианства к сути подойти. А суть – это Любовь, Божественная любовь, частичка которой есть в каждом из нас… Наверное, и у нас, в православном обществе, существуют разные слои культуры. И вполне возможно, что существует культура, которая что называется не для всех, а только для тех, кто может и, самое главное, хочет понять. И существует, вероятно, массовая культура, в которой легче использовать несколько внешних атрибутов, чтобы считать, что ты пишешь православные книги».

На книжках издательства «Смирение» мне впервые встретилось такое определение: «народная православная литература».

А что, может, есть в этом определенный смысл? Ведь издавались когда-то Сытиным книжки «для русского народа» – недорогие, написанные незамысловато, чтоб и ценой, и доходчивостью быть востребованными простыми людьми. Правда, обошелся издатель без прилагательного «православный», хотя суть книг заключалась как раз в утверждении христианских нравственных ценностей. Не существует православия отдельно для простых граждан, для интеллигенции или для священников, но уровень подготовки к восприятию слова у всех разный.

Только не оставляет чувство, что стоит заговорить о разных уровнях культуры, о разных «слоях» читающей и пишущей публики – непременно появятся обиженные, оскорбленные… Но ведь это реальность. И чем скорее мы эту реальность впустим в сознание, тем скорее поймем, что ничего обидного в этом порядке вещей нет. При условии, конечно, что все наши умозаключения будут освещены любовью. Той любовью, тем Светом, Которому пытаются служить писатели православного вероисповедания.

Второе звено

Можно сколько угодно критиковать авторов, определять разные уровни культуры, но все будет тщета и суета сует, если умолчать о тех, кто книги делает. Об издателях.

Назвав главку «второе звено», задумалась: а ведь неточно. Давно уже и в светском, и в православном книгоиздании не происходит так, как в теории: автор пишет, приносит (посылает) в издательство свое произведение, многоопытные и высокообразованные редакторы работают над книгой, и вот вам, дорогой читатель, новое имя, хорошая повесть (роман, сборник рассказов). Ну, или отрецензировав – то есть, объяснив автору, почему вещь к печати не пригодна – отказываются с ним работать.

Сегодня издательство – первое и главное звено в рождении книги. Это нормально, если речь идет о переиздании святоотеческой литературы, о классических работах по догматике, нравственному богословию и так далее. Но категорически неверно, когда тот же закон рынка душит новую христианскую прозу. Слышу ироническое: а есть ли она? Надеюсь, есть. Но может так случиться, что мы об этом не узнаем.

Рукописям (как сейчас говорят – «текстам») из редакционного самотека белого света увидеть не суждено практически никогда. Если это случилось, знайте: произошло чудо. В основном авторы возникают по чьей-то рекомендации, самые родные – те, у кого уже опубликована не одна книга. Здесь, как и везде ныне: не продашь – кушать нечего будет. Кто готов рисковать, издавая неизвестного автора, даже если он редактору «субъективно» понравился? Ведь его хоть сколько-то «раскручивать» надо, опять деньги. То ли дело: Ю. Вознесенская или о. А. Торик!

Меня умилила одна страничка на сайте молодого издательства «Никея». «Открываем новые имена – как доказательство того, что и в технологичной современности есть место таланту и творчеству». Вот, думаю, здорово! Сейчас придется бежать за книгами: новые имена – это ж всегда надежда! Вдруг там новый Достоевский… Листаю интернет-страничку… Нет, ну священники Александр Дьяченко и Николай Агафонов хорошо пишут, безусловно, но «открыли» их уже давно и отнюдь не «Никея», и издаются они весьма успешно в других издательствах.

Осуждать ли издателей за их желание выжить? Это было бы несправедливо и бесперспективно. Но что же делать? Ведь если ситуация не изменится, то вряд ли в каком-нибудь православном издательстве появится «новый Достоевский».

А может быть, начать с малого? Не игнорировать так воинственно «самотек», пересмотреть – насколько соответствуют профессиональным требованиям редакторы и корректоры (из прочитанной буквально за пару недель массы книг разных православных издательств ни одной корректорской ошибки не нашла только в «Миссионерских письмах» святителя Николая Сербского – издание ПСТГУ). И, внимая справедливым критикам, освобождаться от «внешних атрибутов православной веры», когда они не вплетены логично и неразрывно в суть повествования. Мне рассказывали, например, как редактор одного московского издательства внимательно и скрупулезно работал с автором, заставляя его переписывать целые куски, и все ради одной цели – чтоб встреча двух молодых людей произошла именно во время паломнической поездки в монастырь… То есть, добавляли «антуража».

И, конечно же, необходимо пересмотреть ценовую политику, особенно в регионах и церковных лавках Московской области. Как известно, количество людей, живущих за чертой бедности, за последний год увеличилось. Не могут прихожане осилить покупку книг – заказывать литературу храмы не будут, как бы ни хотелось настоятелю заполнить пустующие книжные стеллажи.

Напоследок процитирую Константина фон Эггерта, международного обозревателя «Коммерсантъ FM», члена британского Королевского института международных отношений, который в своей авторской колонке на страницах «Правкниги» выразил то, что давно печалит и меня как читателя:

"Мне странно, что писатели-христиане в России даже не пытаются взглянуть на нынешнюю эпоху со стороны и продолжить традицию «великого русского романа». А ведь им это должно быть особенно интересно. Возвращение веры в Бога в жизнь страны – это само по себе захватывающе. Ну, а кроме того, Бог христиан – Бог истории. Он наполняет ее смыслом. Потому что история без борьбы идей и взлетов человеческого духа будет не сильно отличаться от «Жизни животных» Брема».

Автор: Елена Чепенас

Источник: pravkniga.ru