09.12.2010
Мнение: Коммуникации, которые нас меняют
Я был неприятно поражен купленным спортивным рюкзаком - в нем не было держателя для ручки или карандаша. Карандаш, брошенный в открытый боковой карман, мгновенно пропал. Так что по ходу небольшого путешествия мне пришлось поступать с важной информацией именно так, как это виделось создателям рюкзака: фиксировать с помощью электронных устройств.
Насильственная смена способа обработки входящей информации ничуть не меньше воздействует на личность, чем речь агитатора. Это лишь одно из таких микровоздействий, которым мы добровольно или насильно подвергаемся каждый день. В какую картину это складывается? Как средства коммуникации меняли нас на протяжении последних десяти лет, как мы будем изменяться дальше?
Расхожий штамп - технические инновации делают нас более ленивыми: «все смотрят ТВ, а книжек не читают». Действительно, телевидение вообще не требует активного вовлечения, участия, домысливания, включения воображения. Но, во-первых, доля наиболее активных зрителей ТВ на протяжении последних 10 лет снизилась, радио также стремительно теряло популярность в последние годы. Во-вторых, растет популярность средств коммуникации, находящихся на другом полюсе (пусть речь идет и не о книгах).
Пример - SMS: создание эмоционально насыщенного сообщения требует немало усилий и от отправителя при создании посыла, и от получателя при его декодировании. Ведь это только текст без картинок, набранный одним шрифтом, крайне ограниченного объема. Эстафету «вовлекающих» средств коммуникации сегодня подхватывают интернет-пейджеры, блоги, а теперь и микроблоги. То есть даже при появлении все новых технических средств, позволяющих дополнить сообщение изображением и звуком, мы не отказываемся от носителей, требующих включения нашего воображения.
Когда средств коммуникации становится больше, и они становятся доступнее, не просто растет число каналов для связи с окружающими: налаживается более тесная связь с самим собой в прошлом, настоящем и будущем. И это не только фотография, но и сохранившееся электронное письмо, сообщение в телефоне, запись в блоге. Дело и в росте мобильности существующих инструментов. Фотоаппарат и электронная почта изобретены не в этом десятилетии, но именно сейчас, становясь мобильными, они обретают новую степень воздействия на нас.
Появление в телефоне дополнительной, казалось бы, не особо значимой функции камеры, прямо влияет на наше взаимоотношение со временем: заставляет по-другому относиться к настоящему, насильно учит наслаждаться текущим моментом. Отдыхающий на пляже, еще секунду назад размышлявший, отчего его номер в гостинице меньше соседского на целый метр и насколько же все было лучше в прошлом году, попав под объектив, обретает благообразный вид на фоне заката. Это своеобразная инвестиция в будущее, когда через пару недель он с гордостью выложит это фото на свою страницу в социальной сети. Еще интереснее задуматься об обратной связи времен: через пару лет тот же человек будет общаться в интернете, заявляя о себе фотографией двухгодичной давности.
Новая возможность - настраивать входящий информационный поток, собирая его из нескольких источников. Наиболее впечатляющий пример - социальные сети, в которых друзья и знакомые, выступающие в роли добровольных редакторов, отбирают или создают новости дня. Чем больше усилий приложено для настройки канала, тем внимательнее получатель относится к каждой пришедшей новости. В какой-то момент может появиться соблазн отказаться от «ненастроенных» масс-медиа (например, ТВ). Получатель надежно изолирован в группе или наборе групп: вероятность получить важную или интересную для него новость, не подпадающую под формат выбранных им нишевых медиа, под сферу интересов друзей и знакомых, максимально снижается.
Любопытно задуматься над тем, каких средств коммуникаций не хватает. Есть «невовлекающие» медиа с широким охватом вроде ТВ и радио, и есть «вовлекающие» инструменты со средним и малым охватом (блоги, интернет-пейджеры, SMS).
При этом новые инструменты способствуют делению на мелкие группы. Нет такого общего вопроса, на который поисковая машина не предложила бы хоть какой-нибудь частный ответ. Нет такой группы, из которой нельзя мгновенно вычленить подгруппу или индивида. Это дает пользователю своеобразную иллюзию власти и контроля: ведь теперь как будто возможно выбирать из гигантского числа людей того, с кем выйти на связь. Это побуждает вновь и вновь возвращаться к процессу выбора: отсюда и небольшой размер сообществ, и частая миграция от группы к группе, и одновременное участие в нескольких группах.
Однако при всем многообразии инструментов для поиска своего круга по интересам и для общения внутри группы, нет средств для взаимодействия между крупными группами. Конечно, можно задаться вопросом: существуют ли такие группы в принципе? Российское общество так и не обрело устойчивую структуру, например, сформированного среднего класса пока не существует. Порой можно наблюдать объединение больших групп людей вокруг решения тех или иных проблем в блогосфере. Но жизнь подобных групп пока очень скоротечна: после устранения наиболее вопиющих проявлений поставленной проблемы они, как правило, распадаются, не пытаясь продлить свое существование.
С другой стороны, средства коммуникации могут и сами формировать такие группы, выражая ценности одной из групп для остальных, ставя для неопределившихся вопрос об идентификации. Активные болельщики на трибуне стадиона общаются с помощью речевок: делятся мыслями об игре, оскорбляют друг друга. И даже случайного безучастного посетителя трибуна заставляет определиться: с кем вы, в чем ваша личная идея на время матча? Можно сидеть на разных по стоимости местах, но ответ придется дать в любом случае.
В новых медиа таких инструментов нет. Дискуссии на онлайн-форумах и в блогах, обсуждающие две полярные точки зрения, неизменно распадаются на десятки мелких стычек, теряют стержень. Для участника дискуссии, предчувствующего поражение или не желающего разбираться с аргументами, предпочтительней подменить тему обсуждения или перейти на личности, или пойти на сознательную провокацию («троллинг»).
Не очень заметны, впрочем, и масштабные идеи, способные объединить людей. Например, если взять музыку, попробуйте перечислить такие же масштабные явления нулевых, какими в 90-е была субкультура гранжа или рейва, а в 80-е - русского рока или металла.
То есть, нет ни устоявшихся крупных групп, ни средств коммуникации, позволяющих общаться между большими группами, ни объединяющих идей, которые эти группы могли бы породить. Как это будет развиваться дальше, в ближайшие 5 лет? Вариантов, по большому счету, три.
Первый: появляются идеи, способные определить устойчивые крупные сообщества. Второй: рождаются средства коммуникации, которые будут способны структурировать общество, сформировать новые группы. Ну и третий: ни того, ни другого не происходит, общество и дальше будет разделяться на обособленные неустойчивые группы, причем основным инструментом такого разделения будет интернет.
Первые два сценария обещают более существенное изменение соотношения популярности средств коммуникации. В первом случае можно попытаться уловить начало зарождения новых идей и задуматься, что за инструменты могут быть востребованы ими.
Применительно ко второму сценарию стоит еще более увлекательная задача: задуматься, что же это может быть за новое средство коммуникации или как нужно трансформировать существующие средства, чтобы они были способны изменить структуру общества, сформировав и выразив крупную группу или даже социальный класс. Могу предположить: речь будет идти об инструментах, достигающих охватов, присущих традиционным медиа, однако имеющих при этом такие возможности индивидуализированных действий в ответ на реакцию каждого, которые сейчас присущи только коммуникации межличностной. Это будет умножение возможностей средств массовой коммуникации - окно в опыт другой группы, интерпретация действий, фильтрация самых значимых частей этого опыта и возможность для группы видеть свое собственное отражение. В следующем посте я попробую предположить, на чем будут основываться эти инструменты.
И, между тем, попрошу производителей вернуть в рюкзак держатель для карандаша. Хотя, зачем он мне теперь, если есть коммуникатор?
Михаил Добров.
