Издательский Совет Русской Православной Церкви: Доклад митрополита Калужского и Боровского Климента на конференции по исследованию святоотеческого наследия «Святитель Феофан и русское богословское наследие XIX–XX вв»

Главная Написать письмо Поиск Карта сайта Версия для печати

Поиск

ИЗДАТЕЛЬСКИЙ СОВЕТ
РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Доклад митрополита Калужского и Боровского Климента на конференции по исследованию святоотеческого наследия «Святитель Феофан и русское богословское наследие XIX–XX вв» 24.01.2023

Доклад митрополита Калужского и Боровского Климента на конференции по исследованию святоотеческого наследия «Святитель Феофан и русское богословское наследие XIX–XX вв»

Творческое наследие и личность святителя Феофана сыграли большую роль в становлении и развитии русской богословской науки. Для утверждения в этой мысли достаточно посмотреть на перечень трудов Вышенского Затворника, неиссякаемый интерес к его личности как при его жизни, так и после того, как он отошел ко Господу. Об этом также свидетельствует и обширная переписка Святителя. Посредством писем он обменивался мыслями с видными деятелями богословской науки своего времени, издателями, священством, прочим церковным народом. Святитель затрагивает темы перевода Священного Писания, борьбы с сектами, различных переводов святоотеческих творений на русский язык, нравственного и духовного состояния общества и другие. Тем самым Святитель  участвовал в оформлении общего коллективного богословского портрета эпохи и влиял на всю богословскую науку Русской Церкви, поскольку «плоды их трудов [богословов и церковных деятелей], – пишет архимандрит Георгий (Тертышников), – со временем оказывают могущественное воздействие на души многих и многих тысяч людей».

Обширная богословская эрудиция, которой обладал Святитель, невозможна без знания Священного Писания и творений Святых отцов. О знании Писания свидетельствуют многочисленные толкования Святителя Феофана. К этой работе он привлекал как святоотеческое наследие, так и достижения современной ему богословской науки. Преосвященный Затворник больше всего использовал толкования свт. Иоанна Златоуста и блаж. Феодорита Киррского. Вот как он сам объяснял такой выбор: «Древнейшие наши толковники св. Златоуст, Блаж. Феодорит суть питомцы четвертого века. Четвертый же век – преемник третичных преемников Апостольского предания. Вот в чем их важность!» . Однако он не брезговал и западными комментариями на Священное Писание, несмотря даже на «крутоголовость» их авторов. Особенно он использовал английских толковников.

Знание святых отцов, по общему мнению, как современников Святителя, так и живших после поколений исследователей, – это отличительная черта Вышенского Затворника. Он сам всю жизнь стремился к собиранию знаний о святых отцах: их учении и жизни. Он стремился заниматься этим в Иерусалимской поездке, он выкраивал время среди административных трудов, будучи Тамбовским и Владимирским архиереем, для перевода святоотеческих мыслей и их публикации. Это было главной его целью во время пребывания в затворе. Он так сросся со святоотеческой мыслью, что, по меткому выражению исследователя, труды Святителя «по праву цитируются при разрешении многих богословских вопросов, где требуется святоотеческое подтверждение тех или иных положений» .

«[Святитель] Феофан, – пишет прот. Г. Флоровский, – старался все учение о «христианской жизни» перестроить по началам святоотеческой аскетики» . Этому есть простое объяснение, подмеченное Комиссией, писавшей обоснование определения Святителя Феофана на должность доктора богословия Санкт-Петербургской духовной академии. Они писали, что для Феофана Затворника святоотеческий и созерцательный метод познания божественных истин практически стал научным методом, обеспечивающим точность, отсутствующую при рассудочном (чисто человеческом) методе познания. «Он [свт. Феофан], – писали профессора Санкт-Петербургской академии в 1890 г, – рассматривает высшее духовное бытие как предмет непосредственного сознания. По его суждению, только последним путем возможно убедиться в богословских истинах; рассудочное же, дискурсивное, знание может дать лишь предположительность, вероятность».

Несмотря на «святоотеческую ориентацию», необходимо сказать, что святитель Феофан выделялся среди своих современников свежестью мыслей и компромиссным подходом к знаниям своего времени: «В своем известном труде "Путь ко спасению" преосвященный Феофан обнаруживает основательные познания в физиологии, а в других творениях — познания по многим другим естественным наукам, не говоря о познаниях по гражданской̆ истории и иным светским наукам» . Это выдавало в нем не только большого эрудита, но и человека, способного следовать золотому пути, как еще задолго до Святителя Феофана это советовал делать святитель Василий Великий в проповеди «Увещание к молодежи о том, как извлечь наибольшую пользу от чтения языческих авторов».

Нужно также отметить, что святитель Феофан отваживался браться за решение сложных богословских задач, которые не интересовали его современников, были неинтересны или требовали сложных умственных усилий и всесторонней подготовки. В некоторых вопросах он был поистине новатором, например, не стеснялся обсуждать вопросы жизни на других планетах и возможности искупительного там подвига Бога Слова , рассуждал о «душе мира»  и способе творения всего сущего и проч. Георгий Флоровский об этой особенности отзывался так: «В мировоззрении [святителя] Феофана есть какая-то вселенская смелость, большая духовная свобода и гибкость» . Такую «смелость» едва ли возможно было найти в сочинениях современников.

Нужно отметить, что одним из оснований возведения Святителя Феофана в степень доктора было не просто признание его «самостоятельным глубоким православным богословом-мыслителем» , но и признание его заслуг как догматиста, способного передать истины вероучения наиболее выразительно и четко. Вот как Комиссия наставников Питерской академии отзывалась о сочинении Святителя «Письма к одному лицу в С.-Петербург по поводу появления там нового учителя веры»: в этом произведении «некоторые пункты догматического учения нашли не только полное и основательное раскрытие, но и такие точные формулы, каких православная отечественная догматика доселе не имела» .

Действительно, Святитель отмечал, что невозможно опираться только на веру в Иисуса Христа, как это делали пашковцы, и пренебрегать общим домостроительством спасения всей Троицы. Правда, говорит, святитель, что «Нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4: 12), однако, «это один только пункт в деле спасения»  и нужно учитывать множество других. Среди них основной – понимание святой Троицей в деле спасения человека. Никто не приводится к Отцу кроме как Сыном , и наоборот, никто не приходит к Сыну, если только Отец прежде не привлечет его . Таким образом домостроительство спасения по Святителю выглядит так: «Если без привлечения к Сыну дело спасения каждого и начаться не может, а привлечение сие совершается Отцем; то очевидно, что начальный содетель спасения каждого есть Бог Отец… Но н Отец как влечет к Сыну? – Влечет Духом Святым, Который за тем и все требуемое для спасения совершает в умах и сердцах спасаемых» . Получается, что домостроительство Сына – деятельное исполнение Совета св. Троицы, приводящее к Отцу через водительство Духа, устраивавшего личное спасение каждого пришедшего в Церковь.

Нужно отметить еще одну важную черту богословского стиля Святителя, которую многие подмечали, и которая, возможно, снискала ему всеобщее признание и уважение. Святитель всегда писал для простого человека. Стиль его трудов был понятен каждому. Он старался привести Церковь в дом каждого человека. Как отмечали в документе, обосновывающем присвоение Святителю докторской степени: он способен донести церковные истины в «самой простой общедоступной форме, языком, напоминающим более живую разговорную, чем книжную речь» . Документ уточняет каким образом простое изложение совмещается с богословской наукой: «Между сочинениями преосв. Феофана немало таких, которые представляют изложение и собрание материала из опытов духовной жизни и которые имеют немалую для богослова цену» .

Эта особенность богословского стиля Святителя вовсе не говорит о его неумении писать сложные богословские тексты. Напротив, свойство опытного наставника духовной жизни – изложение сложного простым языком, в чем святитель Феофан был мастером.
Одним из любимых предметов Святителя было нравственное богословие . Преподавание этого предмета позволяло донести необходимость церковной жизни для усовершенствования нравственных навыков.

Можно предположить: почему именно такой предмет для преподавания выбрал себе Святитель. Прот. Г. Флоровский пишет в своем труде «Пути русского богословия», что общее направление преподавания науки «нравственное богословие» середины XVIII века ориентировалось на общенравственные законы человеческой жизни и холодно относилось к благодатному действию Церкви в жизни человека (все это, конечно, влияние протестантской модели устройства христианской жизни). В результате: «В русском церковном развитии святость и ученость оказались разомкнуты» . Именно поэтому для воцерковления науки необходимо было привить не схоластические методы интерпретации христианской жизни, а святоотеческий опыт. Для этого не подходила ни догматика, ни церковная история, ни даже библеистика, но только нравственное богословие, стоящее ближе всего к обычной человеческой жизни и понятное поэтому всякому. Этой цели следовал Святитель Феофан, и не только в преподавании нравственного богословия, но во всей своей жизни.

Современники ценили за такие труды Святителя, признавая в нем человека, вновь открывшего предмет «Нравственное богословие». Вот как писал об этом родственник святителя протоиерей Тихон Александрович Крутиков: «[свт.]Феофан первый ввел нравственное богословие в круг богословских наук как самостоятельную науку, наравне с догматикой, и, освободив ее от оков схоластицизма, поставил на психологическую почву или основу, т. е. дал нравственным явлениям психологическое обоснование и законы нравственного порядка стал выводить из устройства нравственной человеческой природы, конечно, согласно учению о сем слова Божия и св. отцов Церкви».

Естественно, что преподавание нравственности тесно связано с педагогикой, а также не может идти отдельно от рассмотрения устройства человека и соотнесения его душевно-телесных сил. Поэтому преподавание нравственного богословия невозможно без изучения антропологии. В свою очередь, рассмотрение антропологии предполагает погружение в психологию. Рассматривая данные дисциплины с позиций христианской перспективы, Святитель взглянул на них совершенно по-новому. Современные исследователи называют Святителя крупнейшим исследователем в области христианской психологии и даже первопроходцем в этом предмете.

Подводя итог, можно вслед за Комиссией засвидетельствовать выдающуюся роль Святитель в русской богословской науке, обусловленное «независимостью [трудов Святителя] от западных ученых пособий и отечественных опытов, …глубиною, основательностью изложения…» . Комиссия свидетельствует, что «преосвященный Феофан является выдающимся, оригинальным русским православным богословом, своими трудами сильно возбуждающим нашу отечественную богословскую мысль, внесшим немало в наше научное богословское сознание, обогатившим нашу богословскую литературу многочисленными, самостоятельными и высокоценными трудами, а потому вполне справедливо пользующимся почетною известность» .









Лицензия Creative Commons 2010 – 2024 Издательский Совет Русской Православной Церкви
Система Orphus Официальный сайт Русской Православной Церкви / Патриархия.ru