28.09.2022

Митрополит Климент: Осенние мысли

Осень — время размышлений и вдохновения. Думаю, у каждого есть особенно любимые поэтические строки про осень. Мне сегодня вспомнились стихи лауреата Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия Николая Зиновьева.

Как точно он в стихотворении «Осенний день» передает само ощущение осени:

Уйти к реке. Уединиться.
Блаженно слушать дотемна,
Как в ивняке свистит синица,
Как просто счастлива она.
Потом, вдыхая дым предместий,
Идти при звездах по тропе…
И разрыдаться вдруг, как в детстве,
От жгучей жалости к себе.

После шумного, полного событиями и общением лета осенью хочется спокойных раздумий, тишины. Осенняя природа тихая. И к нам, людям, как будто снова возвращается способность слушать и слышать тишину, прислушиваться к тихим звукам осеннего мира. Появляется особая чуткость к природе и тоска по летней красоте. Реки, озера, пруды, осенью постепенно темнеющие, все больше притягивают к себе. Если летом мы шли к ним купаться или кататься на лодке, то теперь хочется тихо постоять на берегу.

Да, осенью в уединении люди нередко тоскуют. Поэт говорит: «От жгучей жалости к себе». Мне кажется, не только и не столько от жалости к себе, как от понимания того, как многое в жизни могло сложиться по-другому, если бы мы сами, люди, были лучше. А еще от осознания чего-то, что долго не удавалось понять или уловить.

Человек всегда нуждался в осенней тишине. Но в наше время она особенно нужна. В своей вечной спешке и суете, в непрекращающемся шуме, в громком, кричащем, сверкающем всеми огнями мире мы должны хотя бы иногда оказываться в тишине, в окружении тихой осенней природы и подумать о смысле жизни. Нам необходимо вырваться из шума и блеска туда, где ничего не отвлекает от размышлений о важном, — для чего человек живет?

Проходят дни и годы так же быстро, как зеленая листва перекрашивается в золотистый цвет и опадает. Осенью мы обретаем способность бродить без цели по парку, лесу или берегу, долго и с удовольствием слушать птиц, которых в наших краях остается все меньше. И сентябрьское ночное небо нередко напоминает августовское: та же россыпь множества звезд.

На память приходит еще одно стихотворение Николая Александровича Зиновьева:

За окном непогода осенняя.
Ветер начал раскачивать дом,
И гляжу из окна я растерянно
На проселок, размытый дождем.
На коленях раскрытая Библия.
Неужели пророки правы?
И от водки и блуда погибнем мы,
Как мужик у соседки-вдовы?
И напрасно душа моя мечется…
Стоп! Не лучше ль взять в руки топор
И не ныть о судьбе человечества,
А поправить соседке забор?

Осенняя погода ограничивает нашу активность. Это летом, когда тепло, можно было что-то делать на улице чуть ли не круглые сутки. Осенью то холодный ветер настойчиво напоминает, что длительное пребывание на свежем воздухе не комфортно и опасно для здоровья, то дождь моросит и на улицу не выйдешь без острой необходимости. И все чаще мы смотрим на мир из окна, смотрим как зрители, а не как «действующие лица». В осеннюю непогоду мы больше размышляем и анализируем и нередко нас одолевают невеселые мысли.

В памяти «услужливо» всплывают примеры из жизни разных людей, подтверждающие наш печальный или даже пессимистичный настрой. И вот здесь всем нам пригодится напоминание поэта: не нужно «ныть о судьбе человечества». Нужно делать то, что зависит от нас. Делать не только для себя, но и для других. Поправить забор овдовевшей соседке, как говорится в стихотворении, или сделать что-то еще — много добрых и полезных дел ждут наших рук.

Осень — время, когда эти дела обретают особую актуальность. Становится все холоднее. И все покосившиеся двери, окна со щелями и т. п. с каждым днем будут пропускать все больше холода. И старики, одинокие и больные люди, живущие в таких условиях, все больше будут мерзнуть, если не найдется сильных добрых рук, которые помогут починить, поправить.

И люди, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, будут замерзать без теплых вещей, теряя здоровье, а то и жизнь, если никто не придет им на помощь. И скудным будет рацион пенсионеров и целых малообеспеченных семей, если никто не поделится с ними чем-то питательным и полезным. В сентябре много поспевает на участках овощей или фруктов, и, собрав урожай, можно часть раздать нуждающимся.

В книге Премудрости Сирахова говорится: «Не опечаль души алчущей и не огорчай человека в его скудости; не смущай сердца уже огорченного и не откладывай подавать нуждающемуся; и не отвращай лица твоего от нищего» (Сир. 4; 2-4). И «не удерживай слова, когда оно может помочь» (Сир. 4; 27). Это все слова и о духовной милостыне тоже, которая иногда может быть не менее важна, чем «накормить алчущего». Совершенный добрый поступок или слово, сказанное в нужный момент, возможно, отведет человека от последней черты, за которой мог быть уже шаг отчаяния.

Никогда нельзя быть уверенным, что с нами ничего плохого не случится, что мы всегда будем в состоянии всем себя обеспечить, справиться со всеми трудностями, найти правильные ответы на все вопросы, которые предложит жизнь. В действительности всякое бывает. В том числе такое, чего мы совсем не ждали, и не будем об этом забывать. Древняя мудрость гласит: «Не хвались завтрашним днем, потому что не знаешь, что родит тот день» (Притч. 27; 1).

Осень дарит нам тишину. Зовет к размышлениям о важном, к наблюдениям, к пониманию и осознанию прожитого. Кто-то любит осень и видит в ней буйство красок, для кого-то она ассоциируется с холодными дождливыми вечерами. На самом деле в это время года природа не умирает, она всего лишь готовится ко сну, чтобы, пробудившись весной, снова радовать нас яркими цветами и ароматами. А еще осень тихонько подсказывает: помоги тому, кому в твоих силах помочь, и тогда, возможно, в мире станет добра чуточку больше.

Апостол Петр наставляет нас: «Будьте все сострадательны, братолюбивы, милосерды, дружелюбны, смиренномудры; не воздавайте злом за зло или ругательством за ругательство; напротив, благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение» (1 Пет. 3; 8-9). И как говорил Федор Михайлович Достоевский: «Любовь столь всесильна, что перерождает и нас самих».

«Вечерняя Москва»