29.12.2021
Игорь Олейников: Книга позволяет воображению работать
Художник Игорь Олейников умеет удивлять и очаровывать непривычным взглядом на литературу, создавать запоминающиеся и притягательные образы. С его иллюстрациями выходили сказки Пушкина, стихи Хармса и Бродского, а также книги с новогодними и рождественским сюжетами, среди которых «Щелкунчик», «Как Дед Мороз на свет появился», «Вол и осел при яслях» и другие. Игорь Олейников работает каждый день, включая выходные и праздники, и признается, что очень любит читать. Он сотрудничает с издательствами «Вита Нова», «Никея» и другими. Наш собеседник – обладатель Золотой медали Х.К. Андерсена за вклад в мировую литературу для детей и юношества.
– Игорь Юльевич, как проявился Ваш талант художника-иллюстратора?
– У меня страсть к рисованию была с детства. И моя мама, которая работала на ковровом комбинате, поддерживала мое увлечение и желание стать художником. После окончания школы я пытался поступить в полиграфический институт, но не смог. Закончил технический вуз, работал инженером и продолжал рисовать для себя. И в один прекрасный момент мой отец уговорил меня пойти на «Союзмультфильм» и показать свои рисунки. Тогда, в 1979 году, режиссер Роман Абелевич Качанов собирал группу, чтобы снимать «Тайну третьей планеты». И мне судьба улыбнулась – меня взяли работать на «Союзмультфильм». Сбылась юношеская мечта. Анимация стала для меня хорошей школой. Но в 2008 году после кризиса многие проекты в мультипликации приостанавливались, стало ощутимо давление продюсеров, и я полностью переключился на книжную иллюстрацию, которой я занимался параллельно с анимацией.
– Как Вы выбираете материал из множества произведений?
– Мне интересны тексты, где есть нерв, драйв, тайна, развитие, а также когда можно что-то классическое и знакомое проиллюстрировать непривычным зрительным рядом. Поэзия для меня стоит особняком. Люблю короткие стихотворения, когда можно нарисовать одну картинку. И она сама по себе, тебе не надо разворачивать действие, следить за развитием персонажа. Когда есть одно стихотворение, я просто отвязно рисую на его тему. И это дает больше простора.
– У Вас выходили книги с новогодней темой, в том числе «Как Дед Мороз на свет появился» и «Щелкунчик». Чем-то запомнилась эта работа?
– Читаю я очень внимательно, обращаю внимание на детали, что-то открываю для себя. Надо сказать, что «Щелкунчик» – это особенная сказочка. Она довольно мрачная у Гофмана. Хотя все происходит на фоне Рождества, там много недосказанного, жутковатого, да и финал для меня не очень ясен, неоднозначен. «Дед Мороз» попроще, но там были замечательные образы: Весна, Лето, Осень, Зима…маленький Дед Мороз.
– Детские и взрослые тексты требуют разного подхода?
– Я совершенно не заморачиваюсь на эту тему. Если начнешь думать: поймут дети или не поймут, то ничего хорошего не получится. Просто рисую так, как считаю нужным. Совсем для малышей 5-7 лет я тексты не беру. У меня книги для детей от 10 лет и выше. Правда, слышал, что «Баллада о маленьком буксире» по Бродскому даже двухлетним детям нравится. Всякое бывает, это не предсказать.
– Детские книги часто связаны с яркими иллюстрациями, а у вас мягкие, спокойные тона…
– Я выбираю приглушенные цвета. Это школа «Союзмультфильма», а конкретно – прекрасного художника Владимира Николаевича Зуйкова, который был одним из моих учителей. Он любил оттенки и цвета японских гравюр неяркие, приглушенные. Мы это называли «тухленькими цветами». У меня на картинке может быть яркое пятно, но в целом цвет должен быть приглушенным. Люблю черно-белую графику, простые композиции: чем лаконичнее, тем лучше и тем выразительнее.
– Вы работаете каждый день?
– Я не жду особого настроя. Мне нужно только, чтобы был некий внутренний комфорт, драйв, и тогда сажусь работать. Я не люблю слова «творчество», «вдохновение». Творчество у студентов, пусть они творят. А я работаю.
– Вы иллюстрировали разные библейские сюжеты, в том числе «Книгу Иисуса Навина». Как справились с этой темой?
– Это был огромный проект по Библии питерского издательства «Вита Нова». Там участвовали многие художники. У каждого были свои Книги. У меня были: Книга Иисуса Навина, Книга Руфи и Книга Судей. Мне показалось как-то неинтересно рисовать пустыни, верблюдов, бесконечные балахоны и накидки. Опять повторять много раз когда-то сделанное. Я решил: придумаю что-то другое. Я очень люблю север. Просто взял и поменял песчаную пустыню на снежную. Со всеми вытекающими, так сказать… Это просто была такая идея: а что если? И у меня получился библейский сюжет в снегах.
– Детская книга занимает свою нишу. Несмотря на цифровые технологии – она останется?
– Детская бумажная книга нужная для развития ребенка. Помните, было поветрие, когда появилась детская электронная игровая книжка: ткнешь в картинку и начинает все двигаться. И все думали, что это будущее детской книги. Ничего подобного. Я сделал одну такую книжку, но такой формат оказался не очень востребованным. Бумажная книга остается, потому что ребенку нужны тактильные ощущения. Ребенок может взять ее в руки, полистать, порисовать на ней, ему нравится рассматривать картинки. Это для него предмет, объект, с которым можно по-особому взаимодействовать.
– А то, что взрослые меньше читают, это приходится признать?
– И подростки давно забросили читать. Детям читают родители до определенного возраста. А потом все. Я смотрю на эти огромные книжные магазины и сам поражаюсь: как они существуют, кто все это покупает? Кто покупает бумажную книгу? Для меня это загадка. Я знаю людей, которые вообще не берут в руки книги. И давным-давно. С детьми все понятно: если бы в наше время были такие же гаджеты, как сейчас, я не уверен, что мы бы читали. Я думаю, что это во всем мире такая тенденция. Многие люди легко без книги обходятся. А я не могу без этого. Обязательно на ночь перед сном должен часа два почитать. Просто без этого никак. И кино перестал смотреть, потому что кино навязывает мне картинку. А книга – нет. Книга позволяет воображению работать по полной программе. Я сам вижу, то что происходит у меня в голове – как действие развивается в моем воображении на основе текстов.
– Сегодня слишком много контента?
– Конечно, у меня внук сидит в играх. Ему 14 лет, и больше ему пока ничего не интересно. И это не только мой внук. Полно таких детей и подростков. Так есть, и никуда от этого не денешься. Я не говорю, что это неправильно, что это плохо. Бесконечное возрастное ворчание: «Ой, а в наше время как было хорошо, а как сейчас все плохо!» Ничего подобного: сейчас просто все другое. Это другое надо принять. Может потом снова вернется интерес к чтению.
– Но что-то читает подрастающее поколение и Ваш внук?
– Что-то он читает по школьной программе, но я не думаю, что он делает это с удовольствием. У меня школа изо всех сил отбивала охоту читать русскую классику. Нужно было все повторять за учительницей, нельзя было иметь свою точку зрения. Из-за такого подхода «Война и мир» Толстого, романы Достоевского – вызывали отторжение. И только потом, по прошествии времени, уже взрослым человеком я вернулся к классике.
– Современная школа тоже имеет проблемы с преподаванием литературы?
– Кому как повезет, очень многое зависит от педагогов. У меня есть знакомая учительница русского языка и литературы. Она приветствует, чтобы на ее уроках все высказывали свое мнение. И такие острые дискуссии бывают! По-моему, это просто прекрасно. Раньше, в мои школьные годы, такое было немыслимо. Сейчас – больше возможностей получать информацию, анализировать. Самостоятельное мышление – вот, что важно, вот к чему школа должна приучать.
– А Ваш внук Ваши книги любит?
– Что Вы! Он только знает, что дед – иллюстратор! 14 лет – это особый возраст… Только моя жена смотрит что я нарисовал.
– Нет пророка в своем отечестве?
– Да, это обычная история. Моя мама была художником по коврам. И мне тоже было не особо интересно, что она рисовала, какие такие ковры. Ковры и ковры, и мне это было до фонаря. Поэтому я ни на кого не обижаюсь. Неинтересно, да и ради Бога!
– Вам грех жаловаться! У Вас есть признание и международный успех…
– В книжном кругу я известен, есть много читателей, которые любят мои иллюстрации. А после получения Премии я сказал своему внуку: «Миша, вот посмотри, есть такая мировая премия Андерсена, вот список ее лауреатов, и вот наша фамилия в ней навечно вписана в историю». И эта мысль меня греет.
– Новый год для Вас домашний праздник?
– Новый год был праздником в детстве. Когда мы ждали чуда, когда загадочным образом появлялись под елкой подарки. Это было какое-то волшебство. Я не пропитываюсь новогодним настроением. Хочется досидеть до 12, съесть оливье и быстренько упасть в постель читать.
– И в праздники будете работать?
– Да, я в праздники работаю. У меня нет такого: а сегодня выходной. Меня спрашивают: «А какое у вас хобби?» Я отвечаю: «У меня рисование и работа, и хобби, и отдых. Все вместе. И еще деньги за это платят». У меня еще не прошло желание рисовать. Мне один художник сказал: «Ты очень счастливый, а мне уже все надоело». А я говорю: «А мне еще нет, не надоело пока».
Беседовала Татьяна Медведева
