13.06.2017

Великорецкие путевые заметки

Ежегодно с 3 по 8 июня в России проходит Великорецкий крестный ход в честь явления иконы святителя Николая Чудотворца (именуемой Великорецким образом). Это – самый древний, величественный, а сегодня еще и самый многолюдный из всех крестных ходов Вятской земли, и один из крупнейших в России. Из разных концов нашей необъятной Родины и даже из-за рубежа стекаются в эти дни тысячи паломников, и с каждым годом их становится все больше. И никого не пугает то обстоятельство, что идти надо 180 км. Несколько лет назад отправился в этот крестный ход и известный современный писатель Владимир Николаевич Крупин. Его путевые заметки и воспоминания об этом событии составили книгу – «Крестный ход», которая вышла в свет при содействии трех Издательств – «Лепта Книга», «Вече» и «ГрифЪ».

В эту книгу яркого, самобытного писателя, представителя почти забытого в наше время уникального литературного направления — «деревенской прозы», лауреата Патриаршей литературной премии Владимира Крупина вошли повести «Крестный ход» и «Люби меня, как я тебя». Перед нами – художественное исследование современного течения жизни – рассказы о судьбах людей, о вере, надежде и, конечно, всепобеждающей любви, которая, по слову апостола Павла «никогда не перестает». Читателя ждут светлые и порой трагичные страницы, добродушный юмор, пронзительные образы героев.

Первую повесть о Великорецком крестном ходе, автор предваряет следующим предисловием. «Вятская земля, – пишет Крупин, – сыном которой я являюсь, очень богомольна. Это отмечают все ее исследователи и историки. По свидетельству этнографа Д. Зеленина, в редком доме Вятской губернии нет святынь, принесенных паломниками из Палестины. Священ­нослужители, приезжавшие сюда из других мест, много дивились (например, преосвященный Нео­фит) набожности вятичей. Для преподобного Три­фона не было большего горя, чем умереть вдали от Вятки. Даже в наши драконовские времена, когда государство обдирало церковь как липку под видом добровольных взносов в Фонд мира, Вятская епар­хия вносила их более всех, как бы откупаясь этим от слуг антихристовых. И сейчас, когда демократи­ческая власть делает все для удушения Православия, вятские храмы — нерушимый оплот православной веры, места воспитания и закалки воинства Хрис­това.

Господь, по словам Крупина, много возлюбил вятскую землю за тер­пение. Именно здесь была обретена вскоре после Куликовской битвы чудотворная икона святителя Николая. Один из храмов Покровского собора (тог­да еще не Василия Блаженного) был освящен при Иване Грозном во славу Николая Великорецкого. Все эти столетия, ежегодно, образ святителя пере­носился из Кафедрального собора в Вятке на место обретения на реку Великую, потом обратно, потом торжественно доставлялся в другие места губернии. Дважды подолгу «гостил» в Москве, производя мно­гие чудеса исцеления. Даже брызги от весел ладьи, на которой стоял образ чудотворца Николая, были целебными. Ладьи в Москву шли по Вятке, затем по Каме, Волге, Оке и реке Москве. Берега этих рек поныне помнят пе­ние молитв сопровождавших образ богомольцев».

Как и откуда начинались крестные шествия? Об этом автор пишет: «Первое — это, конечно, крестный путь Спасителя на Голгофу, все остальные в память Его. В «Голубиной книге» я вычитал стихи о великомученике третье­го века Феодоре Тироне (память в субботу первой седмицы Великого поста). Называемый очень по-русски Федор Тирин возвращается в Константино­поль. Царь велит поднять иконы и хоругви и идти встречать освободителя Святой земли от неверных. Был знаменитый в России крестный ход в Курской губернии, посвященный обретению иконы Курской Коренной Божией Матери, ныне мироточивой. Был крестный ход из Волоколамска в Теряеву слободу, в Иосифо-Волоколамский монастырь. Был крест­ный ход в память Крещения Руси от Владимирского и Софийского соборов в Киеве до Киево-Печерской лавры. Совсем недавно возобновился крестный ход от часовни Державной Божией Матери, от места, где был храм Христа Спасителя, ко Кремлю.

Но, как отмечает автор, те крестные ходы, которые мы упомяну­ли, они, как правило, кратки, однодневны. До­бавим сюда крестные ходы из Сарова в Дивеево, из Шамордина в Оптину пустынь, из Казанского собора в Александро-Невскую лавру и им подоб­ные. Они расстоянием или несколько километров (от Сретенского монастыря до Кремля), или до де­сяти километров и более (от Владимира до Боголю­бова или от Кремля до Донского монастыря), были и в несколько десятков километров, но это очень немногие. А вот такого, длинного, трудного, много­дневного, при этом общенародного крестного хода, как Великорецкий крестный ход, в России более нет».

Как признается автор, «давно и навсегда полюбив село Великорецкое, он приезжал в него в разное время года и, конечно, шестого июня, в самый день обретения иконы, выкупаться в Великой и постоять на молебне. «Но, – отмечает Крупин, – при­езжал, а не приходил, вот в чем огромная разница. А приезжать не считается, надо идти ноженьками. Но все что-то мешало. И все вроде причины были уважительные. Но разве мы не знаем по себе, что враг нашего спасения, а попросту сатана, дела­ет все, что угодно, лишь бы оттянуть нас от Госпо­да. Нет, нельзя поддаваться обстоятельствам. И вот нынче, благословясь, я кинулся в Вятку. И уже наутро пил из источника в Трифоновом Успенском монастыре, как раз в том, откуда начи­нается крестный ход на Великую». А о том, что было дальше, как преодолел писатель такой многокилометровый путь и кто был его попутчиками, Крупин рассказывает все по порядку в повести «Крестный ход», которая была написана в начале 90-х годов ХХ века.

В этой повести, по словам автора, сохранилось главное — свежесть того вос­приятия. «Скоро, – пишет он, – и это естественно, мой крестоходский стаж завершится. Идут сейчас те, кто сменя­ет нас на крестном пути. А я счастлив, глядя на них. Главным делом моей жизни была любовь к России. И самым страшным было бы видеть в наших де­тях и внуках ее отсутствие. Нет, в них та же любовь к Отечеству, то же понимание, что у нас нет запас­ной Родины, только любимая, единственная Россия. Как ни надрываются бесы телеэкрана, кино, газет и журналов, как ни внушают нам, что Россия — часть мирового сообщества, что ее надо научить жить по общемировым законам, Россия живет по единствен­но верному закону — Божию! И когда кто-то начинает предаваться унынию, печалиться, я говорю: «Суши сухари, пойдем в Великорецкий крестный ход. Ты увидишь, что ничего никаким врагам с Россией не сделать. Она вечна, и река народной любви к ней к Господу, к Божией Матери ширится год от года! Господь с нами!»

Вторая повесть, вошедшая в книгу «Люби меня, как я тебя», впервые была опубликована в 1998 году. Она рассказывает о трагической, чистой и всепобеждающей любви, о любви как высшей ценности. Но цель автора – не просто показать отношение женщины и мужчины. Его цель, показать любовь евангельскую, когда через любовь к людям мы встаем на более высокую ступень – любви к Богу, которую осознаем зачастую лишь тогда, когда стоим на пороге иной жизни. Так и главная героиня повести этой повести умирает, но вместе с горечью смерти она вносит в жизнь своего возлюбленного и радость прозрения. Ведь наша жизнь не кончается, она продолжается в вечности, и это стоило понять герою повести, чтоб увидеть мир преображенным.

***

В современной России немало талантливых православных писателей, среди которых особое место занимает Владимир Николаевич Крупин. По мнению литераторов, как писатель и гражданин, он наиболее последовательно и сознательно утвердил себя в Православии. Шесть лет назад Святейший Патриарх Кирилл, можно сказать, подтвердил это мнение, и Крупин стал лауреатом Патриаршей литературной премии имени святых равно­апостольных Кирилла и Мефодия за 2011 год. Творчество Крупина носит особый, покаянный характер, отличается удивительной простотой, естественностью и открытостью. Обращаясь к произведениям этого писателя, читатель поднимаемся до уровня понимания сложнейших проблем современно­сти, а для кого-то он может стать и должным примером христианского служения.

Программа «У книжной полки» / Телеканал «Союз»