08.02.2022

Митрополит Климент: Гордость и сомнения

Порой гордость или сомнения в правильности такого шага неделями, месяцами, годами мешают нам кому-то позвонить или написать, к кому-то приехать или хотя бы мельком поговорить, пообщаться.

Но потом понимаешь, что гордость была глупой, а сомнения следовало отбросить, когда все это уже запоздало, когда человек, с которым так и не встретились, не поговорили, уже ушел из земной жизни. И теперь, как ни кори себя, уже не получится увидеть его и сказать что-то важное или хотя бы несколько слов. «Итак, ‑ совет святого апостола Павла, ‑ поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы» (Еф. 5; 15).

Родители развелись, когда мальчик был совсем маленьким, еще дошкольником. Отец оставил семью ради женитьбы на другой женщине, но и брак был недолгим. За все детство сына он позвонил ему раза три. Лет через восемь после ухода как-то неожиданно зашел пообщаться. Но потом снова исчез из его жизни. Мальчик вырос, привыкнув, что отца в его жизни практически нет. Он даже не знал, жив ли он, живет ли по прежнему адресу, тот ли у него номер телефона.

Как-то он, когда ему самому было уже около тридцати лет, позвонил по прежнему номеру отца, сохранившемуся в старых записных книжках. Отец был жив, поговорил с выросшим сыном вроде бы с интересом. Но намека на постоянное общение с его стороны не проявлялось. Он не предлагал приехать в гости, не просил показать ему внуков, не предлагал созвониться еще. Сын снова звонил спустя какое-то время. Тогда умер кто-то из пожилых родственников со стороны отца. Вышло так, что они не утратили связи с прежней семьей отца, а с отцом почти не общались. Поэтому и звонил сын сказать о смерти того человека, о времени прощания с ним. Но отец, сам уже человек немолодой, по какой-то причине не приехал даже на похороны.

Прошло еще несколько лет. Отец вдруг прислал сыну по СМС поздравление с днем рождения (до этого не поздравлял ни разу со времени своего ухода из семьи). Сын поблагодарил ответным сообщением.

Года через полтора отец умер. Узнав о его кончине, сын приехал на похороны, провожал отца в последний земной путь. И вот уже после ухода отца сын, сам уже человек зрелого возраста, подумал, что зря так мало общался с отцом, практически не знал его. Безусловно, если бы отец сам проявил инициативу, предложил поговорить, увидеться, регулярно общаться, взрослый сын не отверг бы его, не прогнал, не отказал. Но отец вроде бы не пытался. И сын, уже давно привыкший жить вовсе без отца, вспоминал о нем нечасто. А когда вспоминал, то не был уверен, что он интересен, нужен своему отцу, а поэтому не хотел навязываться. К такому положению сын привык, а теперь, когда отца не стало, он нередко думал о том, что его стареющий отец, возможно, не по неприязни не хотел общаться, а сам не знал, как начать новые отношения. По его слабым детским воспоминаниям, отец не был агрессивным, не страдал зависимостями (ничего этого можно было не опасаться), но был человеком малообщительным, нерешительным. Возможно, через столько лет перерыва отец не знал, как начать общаться с сыном? А неожиданное поздравление с днем рождения было без всякого продолжения.

Давно взрослый сын понимал, что вряд ли бы они стали очень близкими людьми, вряд ли бы их отношения были такими, как с теми родными, кто все его детство был с ним рядом. Но осознавал теперь и то, что, сами себя лишившие общения друг с другом, они оба не выиграли ничего, и что он очень мало знает о своем отце, а его дети почти ничего не знают про своего деда. Он вполне мог бы взять на себя инициативу, начать общаться со стареющим отцом, хотя бы изредка, ему это не было бы трудно. Но теперь эти мысли ничего не меняли.

В другом примере ситуация схожая. Родители девочки развелись, когда она была в первом классе. Сам отец и почти все его родные решили, что эта семья осталась в прошлом (у него теперь была другая), общение с девочкой и ее матерью прервалось полностью. Девочка уже не помнила, как выглядит ее бабушка. Забыла родного дядю и двоюродную тетку. Не знала точно, когда умерла ее прабабушка. Родные с ней не общались, и все забывалось. Постепенно девочка выросла. Контактов с родней по-прежнему не было. Это было давно привычно.

Как-то, делая большое родословное древо для своих детей, чтобы наглядно показать им историю семьи, рассказать о предках, женщина вдруг остро осознала, как мало знает о родных со стороны отца – почти ничего. Она хотела бы узнать больше. Теперь, когда она сама взрослая, мать нескольких детей, стоит и поискать в старых маминых записных книжках телефоны и адреса, позвонить или даже попробовать увидеться? Такие мысли не раз приходили ей в голову. Но были сомнения, смешанные с ощущением «не хочу навязываться», в котором было и что-то от своеобразно понимаемой гордости. У нее был тот же адрес и городской телефон, что и много лет назад, на момент ухода отца. И если родные вспомнили бы о ней и захотели ее увидеть или что-то сказать по телефону, то, наверное, легко бы ее нашли? А если этого не делают, то именно потому, что не хотят общаться совсем? Женщина откликнулась бы на звонок, письмо, приход родных, но мысль проявить инициативу в возобновлении родственных связей самой каждый раз разбивалась о множество сомнений.

В таких колебаниях прошло много времени. И вот родные прислали сообщение о смерти ее отца. На похоронах она с ними и встретилась. Отношения внутри их рода оказались сложными, поэтому на похороны пришли не все. Кого-то не нашли, т.к. давно не общались.

У самой женщины установились отношения, пусть не близкие, с несколькими родными. Они договорились на 40-й день собраться и помянуть. Но было не вернуть потери прошедших лет.

Ей стало интересно больше узнать о ее бабушке и прабабушке, но в домашних архивах родных не нашлось даже их фотографий. При встрече она задавала вопросы об их жизни, судьбах, но родные толком ничего не знали или не помнили. Женщина жалела, что не позвонила намного раньше отцу сама. Даже если бы он и родственники по-прежнему не желали знать ее, что бы изменилось? Ничего. А если бы общение возобновилось, она хотя бы лучше узнала свою бабушку по отцу. Родные со стороны отца, увидев ее на похоронах, заметили, как она внешне похожа на свою бабушку. Женщина жалела, что не решалась раньше позвонить, но теперь ничего изменить было нельзя.

Студентам одного престижного ВУЗА повезло с профессором одной из ведущих кафедр. Истинно интеллигентный, всегда безукоризненно вежливый в общении со всеми, он читал все свои лекции без конспекта. Не только сам знал по-настоящему много, но и умел передать эти знания другим. Некоторые его студенты сами вырастали в ученых. Он всегда готов был дать отзыв на автореферат, прочитать статью, посоветовать источники. Его очень уважали и ценили. Но это всегда были отношения преподавателя и учеников, они не перерастали во что-то другое, он не становился им старшим другом – оставался преподавателем, ученым, эталоном в профессии. Сам он был человеком ненавязчивым, хотя неизменно внимательным и приветливым. Бывшие студенты обращались к нему за советом в науке, приглашали на встречи выпуска. Но постоянного близкого общения не было. Он не давал к нему поводов.

Спустя несколько лет его бывшая коллега сказала одному из студентов, что в семье профессора произошло несчастье, он потерял близкого человека. Повзрослевший студент был в замешательстве. Позвонить? Но он не находил телефон. Наверное, был только рабочий, а профессор уже не преподавал. Поискать через кого-то? Но будет ли уместно сейчас звонить? Что сказать пожилому человеку в его тяжелой потере? И нужен ли профессору в его горе звонок бывшего студента, с которым они не общались несколько лет? Сомнения победили. А зря.

Спустя год профессор умер. Как оказалось, у профессора откуда-то был и всегда хранился телефон этого бывшего студента. И он дал его перед смертью соседям, чтобы те показали ему домашнюю научную библиотеку: пусть возьмет все, что ему понравится, понадобится. Профессор рассказывал соседям, что тот человек был очень хорошим студентом, потом продолжил путь в науке, и ему всегда было бы интересно с ним общаться ближе, но он не хотел его беспокоить, потому что у него ответственная работа, семья, дети, пожилые родители…

Вот так. Пока один человек сомневался, уместен ли его звонок, другой хотел поговорить, но не хотел беспокоить, помня о чужой занятости. Бывший студент узнал это уже после смерти профессора. Если бы все вернуть… Но вернуть уже ничего нельзя.

Все эти истории можно подытожить потрясающими по философской глубине словами Екклезиаста, премудрого царя Соломона: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; и время врачевать, и время строить; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время сберегать; время молчать, и время говорить; время любить» (Еккл. 3; 1-8). В нашей власти как мы будем использовать данное нам Богом время.

Переступить гордость, справиться с сомнениями трудно, но возможно. Разве легче потом раз за разом вспоминать, что все могло сложиться по-другому, что мы могли успеть пообщаться с теми, кому это было важно, до их ухода?

 

«Вечерняя Москва»